Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 55
* * *
Проснулась я поздно, когда нахальное солнце уже вовсю хозяйничало в комнате. Ощущение выхода из сна было приятным, но, повернувшись на бок, я обнаружила, что Олега рядом нет. Не было и его одежды, а моя, аккуратно сложенная, лежала на стуле. Я вскочила, накинула халат и бросилась на кухню, но нашла там только записку на столе: «Не захотел тебя будить, ты так сладко спала. Ушел по делам, когда вернусь, не знаю. Извини, но я взял второй ключ, он валялся в прихожей, в углу. Не хочется снова слоняться по городу до ночи и ждать, когда ты вернешься».
Наглец, подумала я и улыбнулась. В комнате я обнаружила фотокамеру – она лежала на видном месте, на столе у компьютера, – и сумку Олега за креслом. Я испытала сильное искушение порыться в ней, но после недолгих размышлений решила отложить это важное дело на потом. Сначала нужно составить план действий. Необходимо как можно быстрее вытащить Ниночку из цепких лап полиции!
Я принесла на кухню шариковую ручку, перевернула записку Олега на чистую сторону, поставила единичку, добавила к ней жирную точку и задумалась. Без кофе думалось плохо, я встала и сняла с полки джезву. В этот момент в дверь позвонили.
На пороге стоял серьезный юноша в очках. Он поздоровался, назвался следователем Ерошкиным Петром Ивановичем, в подтверждение чего поднял на уровень моих глаз удостоверение. Отлично, на ловца и зверь бежит, подумала я. Пригласила его на кухню выпить за компанию со мной чашечку кофе. Немного помявшись, гость согласился.
Пока я варила кофе на две порции, он задавал обычные вопросы: как зовут, год рождения, знакома ли я с потерпевшей Аделаидой Амвросиевной Белкиной.
Я рассказала про Аделаиду все, что знала, а знала я, надо сказать, немного. На пенсии, одинокая, часто болеет, особой старушечьей болтливостью, как ни странно, не отличается, иногда просит прихватить батон из магазина или корвалол из аптеки. Но не часто: для этого есть сотрудница социальной службы, которая приходит к Белкиной два раза в неделю. Бывала ли я у нее в квартире? Да, конечно.
– Вы знаете кого-нибудь из ее родственников? – поинтересовался Ерошкин.
Я задумалась. Как-то раз Аделаида вскользь обмолвилась, что есть у нее племянница Валя, но этой Вали я и в глаза не видела. Я честно призналась:
– Трудно сказать, вроде бы племянница Валентина имеется, но я ее ни разу у Белкиной не видела. Да вы спросите Марью Семеновну с первого этажа, они с Белкиной подружки.
Две наши милые старушки частенько сплетничали, сидя рядышком на скамейке у подъезда.
– Обязательно спрошу, – заверил Ерошкин, – только позже. Петрова сейчас в больнице лежит. Значит, ни телефона, ни адреса этой Валентины вы не знаете?
Я покачала головой. А ведь и в самом деле: нужно раздобыть адресок племянницы Белкиной и пообщаться с ней. Что, если это она убила тетушку? И мотив подходящий – наследство в виде квартиры. Это вам не пенсию бабушкину стырить! Нет, я непременно должна найти Валю и выудить из нее как можно больше информации!
– Скажите, Татьяна… – Ерошкин заглянул в свои бумаги, чтобы уточнить мое отчество, а потом решил – и без лишних церемоний обойдется. – Скажите, Татьяна, а Нину Эдуардовну Петрушину вы знаете?
– Знаю, – вздохнула я. – Это медсестра, которая делала Белкиной уколы. Я сама привела Нину к Аделаиде Амвросиевне.
Следователь оживился:
– Значит, Петрушина – ваша знакомая? А вчера вы видели ее?
– Нет.
– Она к вам вчера не заходила?
– Нет. Зато ко мне заходила очень странная девушка.
И я поведала Ерошкину историю о загадочной блондинке, явившейся ко мне с визитом и обвинениями, на самом деле оказавшимися грязными инсинуациями.
– Это очень странно. Я потом спускалась вниз к соседке, которую якобы залила, и та мне сообщила, что этой девушки она не знает и никакой племянницы у нее нет. Да вы сами можете у Марины Васильевны спросить.
– Спрошу, – согласился Ерошкин.
– И знаете, что я думаю, Петр… – я сделала паузу, пытаясь вспомнить отчество юноши.
– Иванович, – любезно подсказал он. – И что же вы думаете?
– Так вот, Петр Иванович, я думаю, что Нины вчера тут не было. А была эта девушка.
Я наконец-то поняла, что показалось мне странным в той девице. Она была очень похожа на Нину, только ростом чуть пониже. Та же прическа, такой же цвет губной помады и одежда похожая. Помнится, однажды я видела на Ниночке голубую толстовку с дурацкой английской надписью на спине. И как же это я сразу не догадалась! Конечно, я бы ни за что не спутала Нину с той девушкой, но это я, которая ее хорошо знает. А те, кто видел Ниночку раз-другой мельком, могли и ошибиться. Была и еще какая-то мелочь, бросившаяся тогда мне в глаза. Но эта мелочь сидела так глубоко в подсознании, что память, как я ее ни напрягала, не могла вытащить ее на поверхность.
Все это я и выложила следователю. Но он мою версию воспринял скептически:
– Да, спутать могли. Хотя это, конечно, звучит надуманно.
– Значит, вы мне не верите. Думаете, что я все придумала? Чтобы спасти свою знакомую?
– Ну почему не верю, верю. Приходила к вам какая-то девушка, может, что-то перепутала. Или…
Ерошкин хотел еще что-то добавить, но передумал, но я и так поняла: «Или вы, Таня Иванова, что-то перепутали, но что с вас, дамочка, взять?» Именно это я прочла в его взгляде.
Все мне с тобой ясно, милейший следователь Петя Ерошкин. Зачем искать какую-то таинственную девушку, тратить силы и время, когда есть Нина? Права Наталья Сергеевна, ох, как права! Не будут они париться, разыскивать новых претендентов на роль подозреваемого, если можно упечь за решетку бедную безответную Ниночку. Алиби у нее нет, к Белкиной она ходила, все это знают. Зарплата у нее маленькая, а так хочется красиво одеться! Вот и грохнула бабулю, чтобы прикарманить ее денежки и побрякушки.
А чего ты ждала, Таня? Упечь невиновного на нары – это в стиле нашей родной полиции.
Ерошкин как будто прочел мои нелестные мысли. С плохо скрываемым сарказмом он сказал:
– Вы не все знаете, Татьяна. Есть еще одна деталь, и она свидетельствует о виновности вашей знакомой.
– И что же это за деталь?
– Шарфик со следами крови потерпевшей. Петрушина оставила его на месте преступления.
– Может, это вовсе не ее шарфик. Уверена, что в таких шарфиках половина Тарасова ходит. Вот если бы Нина одевалась у французских кутюрье… Или привозила наряды из Милана… Тогда другое дело. Но она девушка небогатая и покупает одежду там, где и все остальные.
– Ошибаетесь, – возразил следователь Петя. – Такие шарфики не продаются в наших магазинах. Мать подозреваемой купила его в Болгарии дочке в подарок. Она сразу его узнала, как только мы ей его показали. Кстати, на шарфике есть маленький тканый ярлычок с информацией о том, где эта вещь произведена.
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 55
