Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 100
— Ищу Дибенко. Мне очень хочется спросить его… так ли он всёпредставлял? Правильно ли происходящее, с его точки зрения.
— Понятно. Но неужели тебе не нравится это место?
Надя пожимает плечами.
Я протягиваю руку, касаюсь её лица.
— Тепло руки, терпкость вина, прохлада вечернего бриза иаромат цветов, плеск тёплых волн, луна в небе и колкий песок под ногами, —неужели тебе не нравится всё это?
— Для этого существует реальность, — она смотрит мне вглаза.
— А часто ли всё это совпадает в реальности? Здесьдостаточно открыть дверь, — я киваю на неприметную дверку в «японской» частиресторана, — и всё окажется на месте. А тебе никогда не хотелось холоднымосенним утром стоять на опушке леса над обрывистым берегом реки, пить горячийглинтвейн из пузатого бокала… и вокруг никого…
— Хозяин этого ресторана — романтик, — говорит Надя.
— Конечно.
— Леонид, всё, что ты назвал — правильно. Но этимудовольствиям — место в реальности.
— Реальность не столь доступна.
— Как и глубина, Лёня. Я не знаю, откуда ты берё??ь деньгидля постоянных визитов сюда, да и не моё это дело. Но миллиарды людей никогдане были в глубине.
— Миллионы людей никогда не видели телевизора.
— Виртуальность не должна быть эрзацем реальности, —убеждённо говорит Надя.
— Да, конечно. Превратим нищих и убогих в накопителиинформации, станем импульсами в электронной сети…
— Леонид, ты знаком с учением александровцев лишьпонаслышке, — убеждённо говорит Надя. — Посети как-нибудь нашу церковь.
Пожимаю плечами. Может быть и побываю. Но в глубине многоинтересных мест. На все не хватит жизни.
— Я пойду, — Надя встаёт. Бросает на стойку бара монетку. —У меня ещё полчаса сегодня… надо посетить пару мест.
— В поисках Дибенко? — киваю я. — А может быть — тёплыйпесок, гавайский пляж и красное чилийское?
Надя улыбается.
— Лёня, это уже не будет работой. Вечерний пляж и вино…захочется продолжения. А виртуальный секс забавен, но только если сидишь дома,в запертой комнате. Я вошла с работы. Шесть компьютеров в комнате, все заняты.Представляешь, какое зрелище я буду представлять для коллег?
Она предельно откровенна и умна. Хорошая девочка. Дай бог,чтобы и в реальности Надя была такой же смышлёной и открытой.
— Тогда — удачи, — киваю я.
— Спасибо, таинственный незнакомец, — Надя наклоняется ичмокает меня в щёку.
— Лёня, маркер! — шепчут булавки на моих плечах.
Достаю платок-вирусофаг и стираю помаду со щеки. Грожу Надепальцем:
— Я предпочитаю оставаться таинственным, девочка.
Кажется, она растерялась. Однако ей хватило выдержки, чтобыразвести руками и неторопливо удалиться.
Блин. Испортила песню, дура!
Так хорошо поговорили…
Залпом осушаю бокал и щёлкаю пальцами подзывая бармена.
— Джин-тоник, один к одному!
Бармен морщится, но смешивает требуемое. Блин. Заказать чтоли, текилы с томатным соком — какую рожу он скорчит?
— Лёня?
Оглядываюсь.
Мой друг-оборотень стоит рядом. Белый костюм, лакированныетуфли, чуть старомодный галстук. Лицо чуть напряжённое.
— Привет, Ромка. Садись.
— Что за девица?
— Ничего интересного.
Мы, дайверы, всегда немножко параноики. Что поделать.
Слишком много желающих узнать наши реальные имена.
Оборотень шумно втягивает воздух, хмурится:
— Она пыталась тебя пометить!
— Я знаю. Не беспокойся, это просто журналистка.
Ромка садится, кивает бармену. Тот корчит жуткую рожу — ноподаёт ему гранёный стакан, наполненный «Абсолютом-пеппер». Мне даже смотретьтяжело, как Роман пьёт. А он, слегка морщась, вытирает рот и возвращает стакан.
Может быть, он в реальности — алкоголик?
Не знаю.
Мы таимся друг от друга точно так же, как от врагов. Мыслишком ценный товар. Глубоководные рыбы, мерцающие колдовским светом уроды,которых мечтает попробовать каждая акула.
— Ты донёс яблочко? — спрашивает Роман.
— Всё в порядке, — откидываю полу пиджака, хлопаю по карманурубашки, где лежит дискета. — Товар на месте.
Оборотень чуть расслабляется.
— А покупатель?
Смотрю на часы.
— Через десять минут. Рядышком, у реки.
— Пошли? — Роман берёт стакан.
Я подхватываю свой, и мы выходим в ту дверь ресторана, чтопрорублена в каменной стене. В маленьком тамбуре я тихо говорю:
— Индивидуальное пространство для нас обоих. Допуск длячеловека, назвавшего код «серый-серый-чёрный».
— Принято, — слышится из потолка. Теперь, сколько быпосетителей не захотело погулять в виртуальном пространстве «Трёх поросят», ихмы не увидим. Только покупателя, которому я загодя сообщил код.
За второй дверью — лес. Дремучий, первобытный, северный.Холодный ветер пронизывает до костей, я ёжусь. Мой спутник к холоду совершенноравнодушен. Может быть, у него более простой шлем — без кондиционера?
Бог знает…
Зарабатывает он не меньше моего, но, может быть, у негоогромная семья. Или Роман и впрямь алкоголик, проматывающий тысячи зелёных засчитанные недели?
За нашей спиной — маленький каменный домик, так выглядят«Три поросёнка» с этой стороны. Идём по тропинке, помаленьку отхлёбывая избокалов.
— Тебе нравится перцовка? — мимоходом спрашиваю у оборотня.
— Да.
Сухо и без малейших комментариев. Хотел бы я знать, Роман,кто ты на самом деле.
Но это невозможно. Виртуальность жестока к неосторожным.
Выходим к реке. Крутой обрыв, схваченный цепким покровомнизкого кустарника. Очень сильный ветер, я щурюсь. Небо затянуто тучами. Рекане то чтобы горная, но порожистая и быстрая. Вдали вьётся стая каких-то крупныхптиц — не знаю, каких именно, они никогда не подлетают близко. Над обрывом —столик, на нём стоят бутылки джина, тоника и «Абсолют-пеппера». Ещёникелированный термос, в нём, я знаю, глинтвейн. Вкусный, с корицей, ванилью,мускатным орехом, перцем, кориандром. Рядом три плетёных стула. Садимся рядом,смотрим на реку.
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 100
