Когда Коул начал подниматься по осевшим ступеням, Элинор заупрямилась. Он повернулся к ней.
— Потанцуйте со мной, — опять попросил он.
— Здесь? — прошептала она изумленно.
— Да.
— Но дедушка…
— Ничего не услышит, если даже проснется.
Их окутывал сумрак высокой, с арочным потолком галереи, под ногами расстилался кирпичный пол, гладко отшлифованный временем. Коул привлек к себе Элинор и медленно закружил в вальсе. Они неспешно перемещались из тьмы в свет, из густой тени, отбрасываемой колоннами, в полосы лунного сияния.
Полное безмолвие придавало обстановке какой-то нереальный волшебный оттенок. Ночные звуки возникали и смолкали, повинуясь таинственному ритму, словно аккомпанируя танцующим. Коул совершил полный круг, проведя Элинор вдоль всей галереи, ни разу не сбившись с шага.
Коул крепче обхватил ее за талию.
— Я так давно об этом мечтал…
— Пройтись в вальсе вокруг Оукли? — прошептала Элинор, слегка касаясь грудью его пиджака.
— Нет, — ответил он. — Потанцевать с вами.
Сердце Элинор больно ударилось о грудную клетку. Их ноги с тихим шорохом скользили по кирпичному полу. Каким-то волшебством он сумел вызвать к жизни ее давно забытые фантазии, где только их тела хранили память о прекрасной музыке.
Вот он замедлил шаг, склонил голову и коснулся ее губ сперва очень бережно, потом с мучительной чувственностью. Коул не пытался сделать поцелуй более страстным, словно боялся разрушить нечто неуловимое, трепетное, и сосредоточился только на ее мягких губах, завороженный их формой. У Элинор создалось впечатление, что она окружена им со всех сторон.
Дыхание замерло в ее груди, ей казалось, что, вздохнув, она спугнет поцелуй, словно редкостный экземпляр бабочки. Коул целовал Элинор так, точно она была драгоценным, долгожданным сокровищем, которое он нашел после долгих поисков и собирался хранить втайне от посторонних глаз. Слегка приподняв голову, он прошептал:
— Вы творите со мной небывалые вещи, мисс Прескотт.
Они еще раз обогнули дом и опять оказались с самой темной его стороны, обращенной к озеру. Внезапным порывистым движением Коул увлек ее к парапету галереи, и Элинор ощутила спиной каменный холод колонны. Теперь в поцелуе не было ни капли нежности. Обоими овладел отчаянный ненасытный голод. Связавшее их обоюдное желание прорывалось наружу.
После долгих пылких объятий, перемежавшихся лихорадочным соединением губ, он отстранился и всмотрелся в темноте в ее лицо.
— Идем, — бросил он резко и потянул ее прочь от колонны. Все еще обуреваемая цепенящей страстью, Элинор позволила увлечь себя вниз по ступеням. Коул опять провел ее через лужайку, и густая прохладная трава защекотала пальцы ее ног. Он почти бегом вел ее назад через дебри сада к коттеджу, крепко держа за руку. Едва поспевая за ним, Элинор чувствовала, как медленно развеивается дымка, окутавшая сознание, и отпускает голову пылающий обруч. Все прежние ее сомнения относительно Коула снова возвращались к ней в прояснившийся мозг.
Она не позволит, чтобы деньги управляли ее жизнью, так же как они управляют жизнью Коула.
Через считанные минуты они оказались у двери коттеджа. Коул остановился у нижней ступеньки, положил руки ей на плечи и заглянул в глаза.
— Элинор, ты сводишь меня с ума. Я не ручаюсь за себя. Но не хочу, чтобы мы сделали то, к чему ты еще не готова. Я надеюсь, что моя жертва будет оценена.
Она смущенно и недоверчиво уставилась на него. Коул не собирается ложиться с ней в постель?
Он наклонился и целомудренно поцеловал ее в лоб.
— Спокойной ночи.
Глава 5
— Как я рада, Брэд, что ты по пути завернул ко мне, — улыбнулась Элинор через застеленный клетчатой скатертью стол мужу своей лучшей подруги. — Я созваниваюсь с Джулией каждую неделю, но ты ведь знаешь, какая она.
— Ты спрашиваешь, как дела, и она всегда отвечает «прекрасно», даже если будет в эту минуту умирать.
— Именно, — подтвердила Элинор. — Но я же знаю, как тяжело протекает у нее беременность.
— Врач говорит, теперь все в норме. — Брэд с выражением облегчения взял в руки меню.
С прошлой ночи в мозгу Элинор роилась путаница мыслей, абсолютно непродуктивных. Элинор не могла решить, радоваться ей или огорчаться, что Коул пожелал проявить благородство. Она пришла к выводу, что он поступил правильно. Элинор все еще не могла принять рациональное решение по поводу своего к нему отношения.
Весь день Элинор пыталась взять себя в руки, сосредоточиться на срочной работе, которую требовалось безотлагательно закончить. И когда позвонил Брэд и сказал, что едет через Бейвилл и хочет где-нибудь вместе с ней поужинать, она ухватилась за его предложение, только бы убежать от осаждавших ее мыслей.
Официант принял от них заказы, и Элинор с Брэдом под грохот неуемного оркестра заговорили о новостях, произошедших с тех пор, как Элинор в последний раз приезжала навестить Джулию. Некоторое время спустя Брэд поставил локти на стол и с явной неохотой приступил к расспросам:
— В общем, так. Джулия хочет знать подробности о парне, с которым ты сейчас встречаешься.
Элинор едва не рассмеялась над выражением его лица. Все понятно, ее любопытная подруга наказала мужу как следует все выспросить.
— Ни с кем я не встречаюсь, Брэд. — Она небрежно пожала плечами. — Я уже говорила это Джулии.
— Но она тебе не поверила! — Брэд нервно ослабил узел галстука. — Она утверждает, что ты чем-то расстроена, и женская интуиция подсказала ей, что дело в мужчине.
— Ничем я не расстроена, — повторила она, ставя бокал на стол.
— Я так и сказал ей, что у нее игра воображения. Но ты же знаешь, как бывает. Она сейчас сидит дома, заняться ей особенно нечем. Как только появится ребенок, все встанет на свои места.
Официант принес заказанные блюда, наполнил бокалы и затерялся между столиками. Оркестр наконец перестал буйствовать и заиграл медленную ритмичную балладу, одну из любимых песен Элинор, и девушка едва удержалась от желания подпеть. Слегка развернувшись на стуле, чтобы лучше видеть танцевальный круг, она снова невольно подумала о Коуле.
Ее внимание привлекла одна особенно активная пара, танцевавшая по периметру крута. Их движения были лишены всякой грации. Вдруг у нее остановилось сердце. Сразу за чудаковатой парочкой стоял мужчина, повернувшись к Элинор широкой спиной. В тусклой дымке она не могла разглядеть детали, заметила только мягкий матовый блеск светлых волос. Но ей и не требовалось больше света — Коула она узнала бы и в песчаную бурю.
Ее первым чувством был испуг. Элинор впилась в Коула глазами. Он стоял с краю круга и, видимо, разговаривал с кем-то, скрытым от нее людьми. Затем плавным движением он увлек своего собеседника в круг. Элинор не имела на Коула никаких прав, тем более права на ревность. Но сердце ее внезапно сильно забилось, а в ушах зашумело так, что она перестала слышать музыку. Она неотрывно глядела на Коула, гадая, зачем он здесь, а главное — в чьем обществе.
