Ни минуты не колеблясь, Коинос схватил Бастьена, поднял его и одним движением выбросил за борт.
— Одним врагом и одним изменником меньше в одну ночь, — прошептал Коинос. — Чистая работа! Учитель останется доволен… и Ксаверия моя…
Но в эту минуту страшный крик отчаяния послышался из туманной глубины… Чей это был крик? Сэнт-Клера или Бастьена?..
Убийца вздрогнул и, спрятавшись в угол, куда не проникал свет от фонаря, ждал и слушал…
Но крик не повторился и ничто на Жиронде не зашевелилось. Может быть, дремота дежурного офицера была потревожена этим криком. Но он мог принять его за крик морской птицы или за галлюцинации.
Как бы то ни было, несколько минут спустя, старик с белой бородой медленно прошел, опираясь на палку, в свою каюту, на двери которой стоял номер 17. Он никого не встретил ни на палубе, ни в коридоре, ни на лестнице.
Через четверть часа из этой каюты вышел человек, неся в руках легкий чемоданчик. Человек этот был высокого роста, широкоплечий, с орлиным носом и властными глазами. Он бросил быстрый взгляд вокруг и живо прошел до каюты номер 15. В правой руке он держал ключ, который засунул в замочную скважину; дверь отворилась, человек вошел и бесшумно заперся.
— Все-таки мне повезло, — говорил он про себя, — что я увидел, выходя из курительной комнаты, этого старика, который был на меня так похож. Без этой случайности я бы погиб и Бастьен тоже… Для Бастьена судьба не изменилась; но для меня… Ах, этот Сэнт-Клер, что за сильный человек!.. К счастью и я не слабее… Бедный адмирал!.. Никто не будет теперь оспаривать у меня Ксаверию.
И через минуту, улегшись одетым на кушетку каюты номер 15, человек пробормотал:
— Утром капитан будет иметь сюрприз! Три пассажира исчезли в эту ночь! И какие пассажиры! Сэнт-Клер — знаменитый исследователь; г-н Бастьен — тайный агент парижской полиции, и г-н Девиспонтен — богатый старик, космополит, оригинал, занимающий каюту номер 17… Да! Но в виде компенсации капитан познакомится с маркизом де-Бриаж, жителем, до сих пор не видимым, каюты номер 15.
И при этих словах на губах у Коиноса появилась спокойная и самоуверенная улыбка.
На другой день, в десять часов, квартирмейстер Бонтан, по приказанию адмирала, постучал в дверь каюты Сэнт-Клер. Не получив ответа, он пошел в библиотеку, в курительную комнату, в ванную, в столовую, в залу; он обошел палубу, расспрашивал экипаж, офицеров, пассажиров: Сэнт-Клер и Бастьен исчезли.
Тори, которого сейчас же предупредили, стал искать со своей стороны, но тоже напрасно.
Когда моряк и слуга вошли в каюту адмирала Сизэра, чтобы дать отчет об отрицательных результатах поисков, в каюте находился мичман Дамприх.
Адмирал и мичман выслушали их с возрастающим изумлением.
— Проклятие! — сказал адмирал. — Дирижабль не девственный лес! Вы везде искали?
— Везде.
— Расспрашивали?
— Да, адмирал, всех расспрашивали.
— Странно, странно, — сказал адмирал, охваченный беспокойством.
Но удивление перешло в ужас, когда Тори и Бонтан рассказали все случившееся накануне в их каюте. Рассказав о переодевании, Тори добавил:
— Мой хозяин взял даже кинжал.
— Кинжал! — сказал адмирал. — Значит он думал защищаться!.. И вы не пошли с ним?
— Он мне формально запретил следовать за собой.
— Здесь скрывается страшная драма! — воскликнул Дамприх.
— Адмирал, пойдем, переговорим с капитаном дирижабля. Но сначала слушайте.
И он рассказал все, что знал.
— Идем! — сказал с волнением адмирал, — идем, Бонтан, следуйте за нами, Тори!
Все четверо пошли к капитану дирижабля ле-Рогеку, который, выслушав внимательно рассказ обо всем случившемся, сказал:
— Если не ошибаюсь, таинственный старик, г-н Девиспонтен, занимает каюту № 17… Необходимо произвести следствие, не привлекая внимания… Потрудитесь подождать, господа, я отдам приказ обыскать дирижабль, а пока пойду сам постучу в каюту № 17.
И капитан вышел.
Прошло четверть часа, двадцать минут, полчаса, а капитан не возвращался. Невыразимое беспокойство охватило четырех человек, а в особенности адмирала и мичмана, которые спрашивали себя, не попали ли Бастьен и Сэнт-Клер в западню…
Наконец, после почти часового отсутствия капитан вернулся в каюту; брови его были нахмурены, а бледность лица доказывала крайнее волнение.
— Господа, — объявил он без предисловий, — в эту ночь на моем дирижабле произошла ужасная, непонятная драма…
Капитан приблизил к себе всех присутствующих и, понизив голос, сказал:
— Дирижабль был обыскан до самых отдаленных углов и ничего не найдено. Что касается таинственного старика, то он тоже исчез. Его каюта пуста, в его сундуке полный порядок и ничего подозрительного не найдено. Его исчезновение так же загадочно, как и исчезновение ваших друзей.
— Но, — воскликнул адмирал, — три пассажира не могут исчезнуть без того, чтобы…
— Адмирал, — возразил ле-Рогек, — они исчезли; я совершенно уверен, что их нет на дирижабле… Но это еще не все…
— А!
— Сегодня ночью, около одиннадцати часов, дежурный офицер слышал крик, который он принял за визг сирены проходящего под нами морского парохода или за крик морской птицы… Дело в том, что в эту минуту мы были всего на высоте ста метров над волнами…
— Что же из этого следует?
— Ничего, кроме того, что надо продолжать расследование. Мое мнение таково: они сброшены за борт. Но кем и как? Как бы то ни было, я прошу вас держать все втайне. Мы вместе будем работать над выяснением инцидента.
Дирижабль подходил уже к Браззавилю, а тайна все продолжала быть тайной. Чтобы не возбуждать любопытства, было объявлено, что гг. Сэнт-Клер, Бастьен и Девиспонтен чувствуют себя нездоровыми и не выходят из кают.
Первый пассажир, который после обычных формальностей ступил на мостик, соединяющей платформу дирижабля с дебаркадером в Браззавиле, был маркиз де-Бриаж.
Чувствуя себя вначале больным, он только во вторую половину путешествия принял участие в общей жизни на дирижабле. Джентльмен с головы до ног, он привлек к себе всех своим серьезным и вместе с тем живым характером, своим веселием бонвивана и простотой, с которой он проигрывал крупные суммы в покер.
Покидая дирижабль, он пожал руку капитану и, обращаясь к адмиралу, с которым часто беседовал о военном искусстве, сказал:
— Надеюсь с вами встретиться, адмирал, в девственном лесу, где-нибудь в загоне.
Все знали, что маркиз ехал развлечься охотой на диких зверей, в Конго. Он приехал один, по собственному капризу, надеясь собрать на месте достаточно местных охотников, и приглашал не раз адмирала принять участие в охоте. Но адмирал не отвечал на приглашение маркиза. Он с грустью думал, что цель, для которой он прибыл в Африку, а именно разыскание Ксаверии и Ивонны и тринадцати других девушек, имела столько же шансов на успех, как и охота маркиза.
