— Я не строю, — затягиваясь дымом, сказал Витя. И чего Гвоздь крутит? И бить вроде не собирается, и ждать долга не хочет.
— Я про долг готов забыть, — неожиданно предложил Гвоздь, — но тебе помнить придется. Давай так: я тебе помог в твоих делах и еще помогу, а ты поможешь мне в моих.
— Называй как хочешь.
— А сколько тебе эти должны? — кивнул за Валькино плечо Витя.
— Много. Если бы я им дело не нашел, половина бы по хулиганке залетела. А так на свободе живут и не скучают. А с тобой мы в этой вот песочнице сидели все детство, я тебя на коротком поводке держать не собираюсь, понял? Но если я один долг прощу, мне мои же пацаны скажут: а чем он лучше? И правда, ты ведь, Шварц, не финансовый гений?
— Не-а, — усмехнулся Витя. Ему вдруг стало легко со старым приятелем по песочнице. Чего ему опасаться? В конце концов они почти все нормальные ребята, по крайней мере Гвоздь. И денег он ему по первой просьбе дал, и процент небольшой назначил. А что такую сумму он в ближайшие дни не найдет — Валька прав. Так что, по сути, выбора уже не осталось. — По рукам, — сказал Виктор. — Чур, я занимаюсь только легальными делами, поскольку конспирации не обучен.
— Обижаешь, — улыбнулся Гвоздь, — какие дела? Считай, что просто снова в клуб вступил. Только не атлетический, а такой, где за участие не ты, а тебе приплачивают. А сейчас давай по стакашку — обмоем соглашение, выпьем за дружбу без долгов.
Удачный день, черт возьми, решил Виктор. Хорошо, что денег снова не занял, а то голову бы еще полгода парил: где заработать?
А Валька обнял приятеля за плечо и потянул к скамейке.
11
Между занятиями в школе и репетицией у Ксанки было немного времени, она успевала перекусить и посмотреть телевизор. Но не для развлечения, как ворчал дед Даня (девушка подозревала, что в это время шел какой-то детективный сериал), а для учебы. Ксения в школе учила немецкий, поэтому смотрела «Алес гуте». И вообще она еще не решила, может быть, после школы пойдет учиться на иняз. Уж, во всяком случае, становиться, как родители, инженером она не собирается. Язык ей давался довольно легко, так почему бы не сделать его своей профессией? Тем более что теперь для этого возможностей больше, чем раньше, когда дед Даня всю жизнь за железным занавесом просидел. Хотя другой прадед и его друг Валерий Михайлович успел в 30-х съездить на стажировку в Германию. Об этом есть отдельная семейная легенда, причем в разных вариантах. Ксанка как-то до сих пор не освоилась с тем, что одни и те же события передаются разными людьми совершенно по-разному. Причем ни прадеды, ни прабабка Юлия, которая тоже участвовала в тех событиях, не стремились их исказить, и воевали, так сказать, по одну сторону баррикад… Как при этом сыщики находят преступников, если все свидетели говорят совершенно разное?..
В дверь позвонили, дед Даня прошаркал по коридору и впустил Степку.
— Опять твоя сестра в телевизор пялится, — услыхала Ксения жалобу прадеда. — Забьют ей голову эти бразильцы!
— А я думал, что Ксанка футбол не смотрит, — невпопад брякнул братец, занятый, похоже, другими проблемами.
— Я про сериалы говорю, — пояснил Даниил Иванович.
— А вы очередь установите, — предложил Степка, явно думающий о своем. Или наверняка в отличие от Ксении знающий о пристрастиях самого деда Дани.
Ксанка тоже не очень внимательно слушала ведущего, в голову лезли посторонние мысли. Больше всего вспоминалась Инна, ее веселая улыбка… Сумеют ли мальчишки довести расследование до конца? Ксения сомневалась, скорее уж это сделают милиционеры, это ведь их хлеб. И еще было одно опасение, которое не давало ей покоя: не слишком ли опасна их затея? Утешением здесь служило только то, что теперь они почти всегда ходят парами.
Все равно она отвлекается, решила девушка и выключила телевизор.
— Ага! — воскликнул Степка, успевший заметить только электронный «зайчик» на экране. — Прав дед Даня, ты тайком смотришь сериалы!
— А потом, плача, записываю в специальную тетрадку свои впечатления, — призналась Ксения.
— Предлагаю опубликовать под заголовком «Дерзкие и слезливые», — совершенно серьезно сказал Степан.
Ксанка рассмеялась. Кажется, наконец брат стал говорить адекватно.
— Ты готова?
— Посиди минутку, я сейчас.
Степан сел на место сестры, щелкнул пультом и стал искать спортивную программу, а девушка зашла в свою комнату, чтобы собраться на репетицию.
Неужели дед Даня всерьез подозревает ее в просмотре бразильских и прочих мыльных опер? Может быть, потому, что когда-то она действительно любила смотреть передачу «Любовь с первого взгляда»? Тогда она казалась ей очень романтичной. И в чем-то так и оказалось, припомнила Ксанка…
…Дело было, кажется, в шестом классе. По телевизору прошла первая передача «Любовь с первого взгляда», и на следующий день вся школа только об этом и говорила, ну не вся, а ее девичья половина. Началась очередная школьная эпидемия, какими до этого были другие увлечения: плевалки из ручек, хлопушки, на которые уходила в день целая тетрадь, игры в фантики и многое другое. Когда учителя поняли, что бороться с невниманием на уроках бесполезно, они решили выбить клин клином. Среди параллельных классов стали организовывать игры наподобие телевизионных. Ксения и Лариса, с которой они в ту пору были неразлучны, приняли в затее живейшее участие.
Организовывать мероприятие взялась молодая учительница биологии, которая и сама была бы не против поучаствовать в телепередаче. Здесь же она стала ведущей. Знакомить учеников между собой не нужно, достаточно было вспомнить, у кого какое хобби и выяснить вкусы.
Ксанка находилась в приподнятом настроении, они с Лариской без остановки болтали и хихикали, но когда началась игра, внимание девушки привлек новичок из параллельного класса. Высокий, «художественно» лохматый (в отличие многих бритых затылков), одетый в моднейший батник. Присмотревшись, Ксения вдруг узнала в нем бывшего всезнайку в сером костюмчике — Андрея. Надо отдать ему должное — он изменился в лучшую сторону. Но это не повод, чтобы показывать ему свою заинтересованность. Едва мальчишка поймал ее взгляд, Ксения презрительно отвернулась. Она не забыла, как когда-то он на нее ябедничал, так что пусть не воображает. Хоть девочка больше не смотрела в сторону старого врага, которого она умудрялась не замечать целых два года, но старалась услышать все, что он говорит. И тут он опять поразил ее. Тем что, во-первых, заменил общее «люблю ходить в кино», на «люблю театр», а, во-вторых, произнеся имя Франсуазы Саган. Ксанка не слишком любила читать, но последнее, на чем остановилось ее живое внимание, была повесть «Немного солнца в холодной воде». Конечно, этот выскочка не мог ничего понять в этой замечательной книжке, но то, что он хотя бы держал ее в руках, отличало его он многих. В том числе и от подруги Лариски, которую ей так и не удалось заставить прочесть повесть. Так что до сих пор обменяться впечатлениями Ксении было не с кем. А тогда для чего вообще читать?
