– Но ты ведь сама говорила, что постель – это в лучшем случае обязанность, супружеский долг и ничего больше.
Элизабет слегка покраснела. Эдвард очень серьезно относился к брачным узам, но, не отличаясь особой эмоциональностью, а тем более пылкостью, вовсе не блистал в искусстве любви. Чрезвычайно преданный и в то же время очень религиозный человек, он честно исполнял завет Библии относительно воспроизведения потомства и каждую ночь приходил в спальню жены, но в глубине души продолжал считать наготу серьезным грехом. Супруги до сих пор не видели друг друга раздетыми.
– У большинства пар так и случается. Но поверь, за время замужества я успела наслушаться женских откровений. Оказывается, некоторые мужчины воспринимают любовь как искусство. Они дарят супруге огромное удовольствие и рассчитывают получить в ответ наслаждение. А что, если твой будущий супруг окажется как раз таким?
Джейн выразительно помахала бумагами перед носом подруги.
– Неужели ты искренне считаешь, что джентльмен, который согласен жениться лишь после того, как ему хорошо за это заплатят, может преуспеть в исполнении супружеских обязанностей? Ну же, Лиз, подумай как следует!
Наморщив хорошенький лобик, Элизабет на минуту задумалась, а потом без особенного энтузиазма согласилась:
– Да, наверное, ты права.
– Не сомневаюсь, что все эти жертвы безжалостной судьбы стремятся в брачное ярмо не больше, чем я сама. Так что, думаю, мы оформим, а затем скрепим супружество, и на этом семейный союз благополучно закончится.
– Тебе действительно удается упростить картину, однако не забывай об одном весьма существенном обстоятельстве.
– И что же это за обстоятельство?
Элизабет положила руку на слегка округлившийся животик.
– Что, если встречи с Грегори закончатся беременностью? Как ты объяснишь появление ребенка мужу, с которым даже не спала в одной постели? А некоторым из этих джентльменов, – Элизабет показала на лежащий сверху листок, – например, вот этому самому графу Роузвуду, непременно потребуется наследник. Неужели ты способна пойти на подобный риск? Измена благородному и самолюбивому мужу может стоить жизни!
– Хм… – Джейн задумчиво приложила палец к губам. Очень не хотелось показывать подруге, что эта мысль привела ее в замешательство. Неужели невозможно найти простой способ облегчить тупиковую ситуацию, в которой она так неожиданно оказалась? – Честно говоря, о ребенке-то я и не подумала. Отец ни за что не позволит вернуться к работе, если я вдруг забеременею.
Мысль привела в такое расстройство, что Джейн откинулась на спинку дивана и в отчаянии воскликнула:
– Но что же мне теперь делать?
Пытаясь хоть как-то успокоить мятущуюся душу, Элизабет нежно сжала руку Джейн.
– Все образуется, Джейн. Вот увидишь. – Миссис Керью постаралась беззаботно улыбнуться. – Давай-ка лучше еще немного почитаем, что написано об этом графе.
Филипп сидел за небольшим обеденным столом, накрытым в спальне Маргарет. Комната была выдержана в красных, золотых и черных тонах. Отделку закончили совсем недавно, и Маргарет считала ее вершиной художественного вкуса. Филиппу же сочетание цветов напоминало будуар Моники, его любимой проститутки в богатом салоне наслаждения, которым владела знаменитая на весь Лондон мадам Леблан.
Появление Маргарет оказалось чрезвычайно эффектным. Корсаж ее платья был настолько открытым, что стоило красотке немного наклониться, как граф невольно почувствовал восторг.
Филипп поцеловал любовницу в губы, а потом склонился к глубокому декольте.
Прелестная, хотя и не безупречно отвечающая вкусу графа особа относилась к числу тех немногих женщин, которым доставляло удовольствие непосредственное участие в его бурной, беспорядочной жизни. Маргарет пила, с азартом играла в карты, не чуралась случайных связей. Она могла быть столь же грубой, резкой и несдержанной на язык, как самый отчаянный из мужчин, и немногое в этом мире способно было удивить и расстроить ее. Как жаль, что Уэссингтон не мог на ней жениться!
Вместо этого приходилось терпеть унижение и искать расположения какой-то простушки, дочки торговца, к тому же наверняка тупой или страшной. Но еще страшнее, если эта кошка в мешке вдруг окажется молчаливой, забитой тихоней. Как правило, джентльмены его круга любили ухаживать за легкомысленными и недалекими дамами, но сам Филипп откровенно презирал не слишком умных, ограниченных особ. Вечер, проведенный с созданием, не способным издавать никаких звуков, кроме нечленораздельного верещания, вызывал у него резкое отвращение. А эта Джейн Фицсиммонс наверняка соединит в себе все самые неприятные качества.
К тому моменту как слуга принес второе блюдо, Маргарет уже не сомневалась, что Филипп полностью занят посторонними мыслями.
– Филипп, почему ты сегодня так рассеян? Терпеть не могу, когда ты не обращаешь на меня внимания.
– Прости, – тут же равнодушно пробормотал граф. – О чем ты спросила?
– Вчера вечером я встретила Морриса. Мы разговорились, и он просил узнать, принял ли ты окончательное решение насчет свадебного контракта Эмили.
Хотя Маргарет ни за что на свете не признала бы своей роли в готовящейся помолвке, но именно она вдохновила Морриса на бесстыдное сватовство.
Разумеется, сама красотка надеялась получить от циничной сделки немалую выгоду. Ей довелось всего лишь несколько раз побеседовать с девочкой, но и недолгого общения вполне хватило, чтобы почувствовать откровенную ненависть ребенка. После свадьбы с Филиппом она не намерена терпеть эту вопиющую грубость. Тем более что маленькая нахалка определенно хороша собой, а через несколько лет и вовсе станет настоящей красавицей. Маргарет готова была умереть, лишь бы не пришлось сопровождать падчерицу на светских раутах и видеть, что все молодые люди будут падать к ее ногам. Больше того, расходы на содержание молодой девушки поистине умопомрачительны! Если уж тратить деньги на наряды и драгоценности, то только на свои собственные. Так что как ни крути, а девчонке вовсе не место в их с Филиппом жизни!
С выражением искренней невинности интриганка заглянула любовнику в глаза.
– Ты принял решение насчет замужества Эмили?
– Не знаю. Сначала планировал, но вчера поговорил с Тамбертоном и заколебался. Старик считает…
– Фу! – нетерпеливо воскликнула Маргарет. – Старая змея! Понять не могу, с какой стати ты до сих пор его держишь.
«Потому что он работает бесплатно, из преданности». Филиппу очень хотелось прокричать эти слова, но он придержал язык и смолчал. Только пожал плечами.
– Он всегда дает дельные советы.
– Не сомневаюсь, милый – Маргарет почувствовала, что задела за живое. Несмотря на все недостатки Филиппа, этого необычного человека смело можно было считать ужасающе верным. Верным тем людям, которые на него работали. Граф решительно отказывался уволить хотя бы одного из нудных стариканов, которые доставляли ей столько неприятностей. Ну ничего, сразу после свадьбы новая хозяйка сама уволит их всех, причем с огромным наслаждением! И научит мужа нанимать прислугу, которая знает свое место, умеет держать язык за зубами и не демонстрировать собственного отношения к происходящему.
