— Полагаю, поместье ныне принадлежит вам?
— Да. В Дербошире.
— Совсем недалеко от Оукшира, — заметила Ровена. — У вас есть мать? Братья и сестры? — Она вдруг поняла, что слишком пристально смотрит на него, и принялась есть суп.
— У меня есть мать и две сестры, — сказал Пакстон и улыбнулся, заметив, что она смутилась. — Старшая живет с матерью в Дербошире. Младшая замужем и в настоящее время живет в Йоркшире.
Видимо, почувствовав, что преступила рамки дозволенного, Ровена прекратила расспросы. Ноуэл был рад этому. Он подозревал, что муж его сестры-близнеца должен стать следующим герцогом Уикберном.
Лорд и леди Хардвик сменили тему разговора и принялись обсуждать планы предстоящего праздника. А Ноуэл в это время поймал себя на том, что уделяет больше внимания движению ложки к губам мисс Риверстоун, чем словам хозяина дома. За этими милыми губками виднелись белые ровные зубы, а время от времени мелькал и розовый язычок, заставляя его думать о вещах, которые она могла бы им проделывать, помимо разговоров и еды.
Вскоре леди, извинившись, покинули столовую и перешли в гостиную. Ноуэл, с нетерпением ждавший возможности сыграть еще одну партию в шахматы, отказался от предложенной сигары, ограничившись небольшой порцией виски.
— Вижу, вас заинтересовала мисс Риверстоун, — усмехнувшись, заметил Люк.
Ого! Ноуэл не ожидал, что его «застукают».
— Скорее, заинтриговала. Она, кажется, большая оригиналка. — Хотя это слово обычно не использовалось в качестве комплимента, Ноуэл считал его таковым.
— Она такая, — согласился Люк, хохотнув. — Да и могу ли я ожидать иного от девушки, которую моя супруга считает своей близкой подругой? Но скажи, что ты думаешь делать дальше теперь, когда познакомился с некоторыми из парнишек, с которыми тебе придется работать?
И мужчины погрузились в обсуждение проблем обитателей Севен-Дайалса и наиболее гладкого перехода дел в руки Ноуэла как следующего Святого. В конце концов джентльмены пришли к выводу, что необходимо проконсультироваться с лордом Маркусом.
— Мы, конечно, пригласили его с молодой супругой на наш праздник, но я попытаюсь заранее поговорить с ним с глазу на глаз, — сказал Люк. — А теперь, может быть, присоединимся к дамам в гостиной?
Ноуэл удивился радости, охватившей его при этих словах. Он всегда наслаждался игрой с хорошим противником. А мисс Риверстоун была не только сильным противником, но привлекала его и в другом смысле.
Конечно, он не мог позволить себе дать волю эмоциям, но завоевать ее доверие было важно для дела. Судя по всему, она вела уединенную жизнь, а это делало ее уязвимой к заигрываниям. Во всяком случае, он с удовольствием попытается пофлиртовать с ней.
Войдя в гостиную, джентльмены обнаружили, что леди поглощены разговором, который, однако, сразу же прервался. Леди Хардвик поднялась на ноги:
— Снова шахматы? Или, может быть, сегодня вы предпочтете карты, мистер Пакстон?
Он взглянул на мисс Риверстоун, но она отвела взгляд — то ли от смущения, то ли по какой другой причине, трудно сказать. Не дождавшись ее реакции, он взял инициативу в свои руки.
— Должен признаться, я с нетерпением жду возможности еще разок сразиться с мисс Риверстоун. Тем более что должен дать ей шанс взять реванш за мою вчерашнюю победу.
Леди, о которой шла речь, встретилась с ним взглядом, в котором, однако, не было заметно ни тени смущения.
— Это очень спортивно с вашей стороны, сэр. Я принимаю ваш вызов.
На свет были извлечены две шахматные доски, и две минуты спустя за одной из них сидели он и мисс Риверстоун, а за другой — лорд и леди Хардвик.
— Учитывая достойное сожаления качество моей игры вчера вечером, я не сочту самоуверенностью с вашей стороны, если вы на сей раз будете придерживаться традиций, — сказала мисс Риверстоун, когда Пакстон развернул доску и предоставил ей право играть белыми, а следовательно, сделать первый ход.
— Я бы так не сказал, — честно признался он. — Вы самый сильный противник из всех, с кем приходилось встречаться за последнее время. Я был абсолютно искренен, когда сказал, что с нетерпением жду возможности еще раз сразиться с вами.
Девушка улыбнулась впервые с тех пор, как они встретились, и лицо ее стало милым и хорошеньким, что потрясло Ноуэла до глубины души. Неужели она раньше казалась ему некрасивой? Улыбка появилась и исчезла, а впечатление, которое она на него произвела, осталось.
— Я могу то же самое сказать о вас, мистер Пакстон. Хотя у меня, несомненно, было гораздо меньше противников, с которыми можно было сравнивать, и поэтому ваш комплимент мне особенно ценен. Спасибо. — Сказав это, Ровена опустила взгляд на доску и передвинула на две клетки королевскую пешку.
В течение нескольких минут они играли молча. Ноуэл, пытаясь избавиться от объединенного воздействия на него ее ума и привлекательности, обдумывал, каким бы образом завести разговор о ее брате.
И тут мисс Риверстоун заговорила снова:
— Вчера вы упомянули о том, что играли какую-то небольшую роль на Венском конгрессе, мистер Пакстон. Мне было бы интересно узнать, что это за роль.
Он взглянул на нее, но ее внимание было полностью поглощено фигурами на доске.
— Я был всего лишь чем-то вроде младшего адъютанта Веллингтона, — сказал он, тщательно подбирая слова. На самом деле он был «глазами и ушами» герцога в таких местах, куда человек более известный не мог бы проникнуть, не подвергая себя опасности и не вызывая подозрения.
Мисс Риверстоун оторвала взгляд от доски:
— Вы действительно встречались с герцогом Веллингтоном? Работали с ним? Скажите, какой же он в жизни? — В ее глазах вспыхнул живой интерес.
Прежде чем ответить, Ноуэл сосредоточил внимание на доске и сделал следующий ход.
— Внешне он весьма импозантный мужчина, хотя классической красотой его черты не отличаются. Но в смысле интеллектуальном он производит большое впечатление. В вопросах стратегии ему нет равных. Уверяю, вам бы доставило огромное удовольствие сразиться с ним за шахматной доской.
Как он и ожидал, Ровена снова улыбнулась. Правда, он надеялся, что на этот раз улыбка не окажет на него столь потрясающего воздействия, но он ошибся.
— Еще бы! — сказала она. — Я надеялась встретить его в Лондоне, но узнала, что он задержится здесь ненадолго, а потом сразу возвратится в Париж.
— Перед отъездом он, возможно, примет приглашение леди Хардвик, — сказал Ноуэл, с удивлением почувствовав, что его это не на шутку встревожило. Веллингтон имел репутацию завзятого бабника. И хотя мисс Риверстоун была совсем не в его вкусе, чем черт не шутит?
— Могу ли я надеяться, что вы представите меня ему, если он приедет? — Даже задавая вопрос, Ровена не забыла о том, чтобы взять его ладью своим конем.
