– Боюсь, что даже такой сильный конь, как новый гнедой жеребец Корбеттов, не выдержит нас троих, – заявил Лис, усевшись на парапет веранды, и, окинув презрительным взглядом Дэниела, продолжал: – А такой огромный неуклюжий олух вообще не умеет держаться в седле.
– Заткнись! – сердито бросил ему Дэниел.
Он не любил Лиса за его взрывной характер и непредсказуемость. Лукас улыбнулся. Он знал о взаимной неприязни своих друзей. Они часто ссорились в его присутствии.
– В таком случае мы возьмем экипаж, – успокоил он их.
– На самом деле нам прежде всего нужна лодка, – внес предложение Дэниел.
– Ты прав, – согласился Лукас. – Но мы обзаведемся ею только тогда, когда найдем место, где можно будет ее спрятать.
– Не знаю, сможем ли мы… – начал Дэниел, но тут до его слуха донеслись жалобные звуки, похожие на плач ребенка, и он замолчал. Затем послышался взрыв грубого мужского смеха.
Лукас повернул голову и увидел Чарли, двенадцатилетнего мальчика, прислуживавшего в конюшне. Его держал за шиворот огромный черноволосый англичанин, уроженец Ньюкасла по имени Джон Пайк. В имении Корбеттов он работал кузнецом и имел мощные кулаки. Выведя мальчика на середину двора, он поставил его на колени в грязь и заломил руки за спину, причиняя ребенку невыносимую боль. Чарли закричал. Джон поставил рядом с ним кувшин из зеленого стекла, в котором что-то шевелилось. Мальчик с ужасом, как завороженный, смотрел на него. Приглядевшись, Лукас понял, что в кувшине находится огромный паук.
Галлахер медленно поднялся со своего места.
– Не вмешивайся, Лукас, – попытался остановить его Лис.
– Я знаю, приятель.
Тем временем Пайк начал запугивать ребенка.
– Ты ведь любишь пауков, не правда ли? – со злобной усмешкой спросил он несчастного Чарли. – Сейчас ты познакомишься с одним из них. Впрочем, у меня их много. – Кузнец вцепился в волосы ребенка с такой силой, что мальчик закричал от боли. – Завтра утром ты должен будешь съесть большого волосатого паука на завтрак. И так каждый день. По утрам я буду давать тебе пауков. Подумай о том, что тебя ждет, приятель. Или ты подчинишься мне, или будешь жрать пауков!
Лукас быстро вышел во двор.
– Немедленно отпусти мальчишку, – негромко обратился он к Пайку.
Глава 5
Пайк поднял на Лукаса свои маленькие черные глазки и выпрямился, продолжая держать Чарли за волосы.
– Ты мне?
Галлахер сделал еще несколько шагов по направлению к кузнецу.
– Отпусти его, я сказал!
Пайк отличался дурной репутацией и мощными кулаками. Но Лукас тоже слыл среди каторжников человеком, с которым не стоило связываться. Пайк сильно толкнул мальчишку в спину, и тот упал лицом в грязь.
– Вот видишь, я отпустил его, – усмехнулся кузнец.
– Отлично! Найди себе для утех кого-нибудь другого, Пайк!
Чарли с трудом встал на ноги и убежал. Прохладный вечерний ветер поднимал пыль на дворе. Солнце уже село, и западный край потемневшего неба окрасился в светло-розовые тона. Скоро всех каторжников запрут на ночь в одном бараке, двухэтажном здании, построенном из песчаника. Краем глаза Галлахер заметил, что на его пороге появился надсмотрщик Долтон. То, чем Пайк и ему подобные занимались с мальчиками и молодыми парнями в укромных уголках барака под покровом ночи, не нарушало установленного порядка. А вот за драку во дворе надсмотрщик мог сурово наказать каторжников.
Пайк тоже заметил Долтона и обнажил в ухмылке зубы.
– Ты же знаешь, чего я хочу от мальчишки, – заявил он. – Может быть, ты готов занять его место? Говорят, что ты опытный в таких делах.
Подоспевший Дэниел схватил Галлахера за руку и не дал ему нанести удар.
– Остановись, – процедил он сквозь зубы, оттаскивая приятеля от кузнеца.
Надсмотрщик, зло прищурившись, внимательно наблюдал за сценой. Если бы Галлахер набросился с кулаками на Пайка, то его заперли бы на неделю в карцере или высекли.
Лукас тяжело дышал. Видя, что Лукас пришел в себя, Дэниел отпустил его.
– Запомни, Пайк, – обернулся к великану Лукас. – Если ты хоть пальцем тронешь мальчишку, я выпущу тебе кишки и сделаю из них гнездо для пауков, которых ты так любишь.
Лукас подошел к стоявшему в конце двора Чарли.
– С тобой все в порядке, малыш? – заботливо спросил он.
– Да, – вытирая слезы рукавом и размазывая грязь по лицу, ответил мальчик. – Но тебе не следовало вмешиваться, Лукас. Пайк злопамятный человек, он непременно отомстит. Ты сравнительно недавно здесь и еще плохо знаешь его.
– Я прекрасно знаю его. – Лукас поднял с земли шляпу мальчика и надел ему на голову. – Мистер Корбетт сегодня утром приказал мне перейти на работу в конюшни. Я буду ухаживать за Ураганом. Если хочешь, можешь помогать мне.
Лицо Чарли просияло от радости, ведь он еще ребенок, несмотря на то что получил срок за кражу и успел многое повидать на своем коротком веку, приобретя недетский жизненный опыт.
– Ты не шутишь? – с замиранием сердца спросил Чарли. – Ты действительно будешь ухаживать за огромным гнедым жеребцом?
– Да, действительно. – Лукас снова бросил взгляд на холмы на горизонте, за которыми скрывалось море. – Уже темнеет. Рядом с Лисом есть свободное место. Ты можешь там повесить свой гамак, если хочешь.
Мальчик кивнул и побежал в барак, а Лукас остался во дворе, чтобы подышать свежим ночным воздухом. Подняв голову, он долго любовался звездами, появившимися на темном небе. Но пора возвращаться в барак с зарешеченными окнами. Когда Лукас переступил порог, железная дверь закрылась за ним и надсмотрщик со скрежетом задвинул тяжелый засов.
Джесси видела темноволосого ирландца по имени Лукас Галлахер, который долго стоял посреди безлюдного двора, запрокинув голову, и смотрел в звездное небо. С такого расстояния Джесси не могла рассмотреть черты его лица. И тем не менее она любовалась гордой посадкой его головы и грациозными движениями. Легкой пружинящей походкой Лукас направился к дверям барака. На пороге он немного замешкался, и Джесси поняла, какие чувства охватили его. Он испытывал боль отчаяния от безнадежности своего положения. Джесси находилась слишком далеко и, конечно, не могла слышать, как захлопнулась за ним тяжелая дверь и задвинулся засов, но она представила себе эти звуки, и у нее защемило сердце.
Джесси стояла в своей комнате у застекленной двери, ведущей на веранду, вцепившись в медную ручку. Она поднялась в спальню, чтобы переодеться к ужину, но, выглянув во двор, надолго застыла у окна. Джесси не понимала причин своего замешательства.
– Вы хотите надеть шелковое платье, мисс? – спросила горничная.
