— Это могут быть просто слухи. Я знаю, как они распространяются, особенно в нашей среде. Когда-то индейцы находили изумруды и делали из них ритуальные украшения. В этих драгоценностях их и хоронили.
— У вас нет вооруженной охраны? — спросил Ланнек.
— В данный момент — нет. Пока нечего охранять. У меня около двадцати людей, нанятых для черновой работы. Настоящие раскопки я собираюсь производить сам. Это медленно, но зато все будет под моим контролем.
Франк, до этого слушавший молча, прервал Луиса:
— У меня найдутся люди, заслуживающие доверия.
— Может, они и не понадобятся. Все мои люди достаточно надежны, кроме того, я работаю рядом и слежу за ними. То же делает и Мендрано, — ответил Луис.
— Время покажет, — Виктор встал и прошелся по комнате. — Обычно все идет хорошо до тех пор, пока не найдут гробницу или что-то представляющее ценность. Надо быть осторожными, ничего не упускать из-под контроля, иначе раскопки могут сорваться. Надеюсь, месье Перье, что ваши изыскания увенчаются успехом. Музей будет благодарен и щедр. Для меня важно быть экспертом ваших находок.
Луис собрался ответить, но в дверях появилась служанка и сообщила, что стол накрыт к обеду.
За обедом Ланнек расспрашивал Франка о плантации, и молодые люди со смехом рассказывали о своих приключениях в Колумбии.
После трапезы гость отправился спать. Приятели пожелали ему доброй ночи.
— По-моему, Луис, ты произвел хорошее впечатление на Ланнека. Он с интересом слушал тебя, — заметил Франк, когда друзья остались вдвоем.
— Это обнадеживает.
— Признайся, ты волновался.
— Я? — воскликнул Луис, явно смутившись.
— Да. Когда он завел разговор об изумрудах.
— Это было заметно?
— Не ему. Но я-то ведь прекрасно тебя знаю. Тебя это задело, — сказал Франк.
— Да, задело.
— Что-то случилось, Луис?
— Обещай мне молчать о том, что я тебе скажу. На карту поставлено будущее раскопок и мое будущее.
— Все останется между нами.
— Мендрано нашел изумруд, — сказал Луис.
— Помилуй, бог! Он кому-нибудь говорил?
— Нет. Он принес камень мне.
— Что ты с ним сделал?
— Закопал, — хмуро бросил Луис — Закопал под своей палаткой. О камне никто не знает, но даже если бы узнали, там его искать никто не станет.
— Что ты станешь делать, если рабочие найдут камни?
— Вот этого я и опасаюсь. Ну, что-нибудь придумаю.
— Да, но уже сейчас нужно сделать что-то, чтобы предотвратить это, — произнес Франк.
— Я отозвал людей с того участка. Скоро сам начну работать на кургане. Если найду захоронение, придется организовать вооруженную охрану. Твое предложение в силе, так или нет?
— Разумеется.
— Тогда я просто буду надеяться, что мне повезет. Слава Богу, что у меня нет студентов или любителей.
— Да, повезло, нечего сказать. Но если тебе понадобится помощь — всегда можешь рассчитывать на меня.
— Спасибо, Франк!
— Пошли спать. Не волнуйся, дружище, я нем как рыба.
— Спасибо тебе.
— Тебе придется долгое время жить в напряжении. Выдержишь?
— Попробую. Но сначала я собираюсь выпить.
— Хорошо. Оставайся, а я пойду спать. Увидимся утром, — проговорил Франк, едва держась от усталости.
Луис вышел во двор, глубоко вдохнул свежий ночной воздух. Над головой развернулось огромное небо, усыпанное мириадами звезд. Все дышало покоем, только не было покоя в душе археолога. Смутная тревога, предчувствие беды не покидали его все последние дни. Луис тряхнул головой, стараясь прогнать мрачные мысли, повернулся и вошел в дом.
Глава 4
Барранквилла поблескивала в лучах полуденного солнца. Город располагался к востоку от Панамы, где Рио-Магдалена впадала в море. Жоан смотрела на открывшуюся панораму города, чувствуя непонятное волнение. Она повернулась к спутникам, стоявшим у борта корабля.
— Как необычно, Жозеф, современность и древность — все вместе, — восторженно воскликнула Жоан.
— Здесь живут индейцы самых разных племен: и воинствующие, и те, что сжигают свои деревни и уходят в джунгли, как только появляются чужаки. Здесь можно наткнуться на самые неожиданные личности, отравленные стрелы и священные озера. Вот это и есть Колумбия.
Жозеф оказался прекрасным гидом. Создавалось впечатление, что он знал о Колумбии все.
На пристани, в порту, сновали люди, слышался разноголосый крик, гам, качались мачты парусников и яхт.
Спускаясь по трапу, Жоан поймала лучистый взгляд девочки в красной юбке, державшей на руках маленького лохматого щенка. Сама Колумбия взглянула на француженку глазами ребенка. Жозеф заранее заказал номера. В необычном экипаже, запряженном мулами, друзья пошли к отелю. Пообедав, супруги Ломон отправились спать, а Жоан и месье Фармер расположились в холле, куда им принесли чай.
— Я чувствую эту страну удивительно близкой себе, — сказала Жоан.
— Надеюсь, так оно и есть. Редко встречаешь человека, который бы так стремился узнать Колумбию, — произнес довольный Жозеф.
— Тогда расскажите что-нибудь еще.
— Колумбийцы, — вздохнул Жозеф, развалившись в кресле, — щедры, горды и чувствительны. Они уважают тех, кто обладает «духовной ловкостью». У них сильно развито чувство юмора, с одной стороны, а с другой — они всегда готовы к драке, держатся вызывающе. Их отличает храбрость и завидный уровень культуры. Родственные связи у них очень сильны, но при этом, колумбийцы независимы. Эта черта характера имеет социальный фон. Они могут быть надежными друзьями или заклятыми врагами. Дружите с ними, Жоан, будьте честны и уважительны к ним. Преклоняйтесь перед их прошлым, и вы найдете то, к чему стремитесь.
— К чему стремлюсь? — с недоумением спросила девушка.
— У меня ощущение, что вы ищете больше, чем знаете сами. Я надеюсь, что вы непременно найдете, и уверен, это сделает вас счастливой.
— Спасибо, Жозеф! — она тепло улыбнулась.
— Буду рад, если вам пригодятся мои советы. А теперь лучше отправиться спать. Вставать придется еще до рассвета, — почтительно поклонившись, произнес Жозеф.
Жоан вошла в свой номер, переполненная радостным предчувствием чего-то большого и неизведанного в ее жизни; долго стояла, прижавшись спиной к двери. Потом увидела кровать, с металлической спинкой, под шерстяным покрывалом, и только теперь поняла, насколько устала. Уснула она почти мгновенно, а проснулась ранним утром от стука в дверь.
Добравшись до пристани, путешественники увидели большие плоскодонные лодки. На одной из них им предстояло плыть по Рио-Магдалене до плантации Франка Хогена и лишь оттуда к месту раскопок.
