Он покрутил рюмку с вином и, нахмурившись, взглянул на нее.
— Что вы имеете в виду?
— Ну… — Нив запнулась и обвела взглядом свою уютную комнату: шкаф, семейные фотографии в рамках, несколько красивых керамических ваз — все, что она подбирала с любовью и вкусом. — Я создавала свой дом и была уверена, что всего этого достигла благодаря своей работе, дающей возможность жить в хорошем месте, быть в центре культурных и иных новостей, вести насыщенную интеллектуальную жизнь. Но сегодня я подумала, что все эти успехи и радости не доставляют мне прежнего удовлетворения, потому что мне не с кем их разделить. Одиночество хорошо в меру… Конечно, это совсем не значит, что я хочу жить с кем-то, лишь бы поговорить. Нет, мне нужен настоящий друг, вроде вас. В вашем присутствии мне становится так хорошо, я с таким наслаждением откровенничаю с вами, что становится странно… — Она сердито отпила глоток вина. — Даже когда вы меня оскорбляли, я не обижалась и с удовольствием отбивала удары.
— То же самое я могу сказать и про себя. — Роб наслаждался и ее видом, и тем, как строится их разговор, но счел нужным съехидничать: — Может, вам нравится разговаривать со мной, потому что я абсолютно безопасен для вас как мужчина? Должен предупредить, что не так уж я и безопасен, — добавил он, — хотя можете быть уверены, не стану набрасываться на вас.
Нив не нашлась что ответить. К счастью, зазвонил телефон. Это был Джордж Мэйтленд.
— Нив, — сказал он сердечно, — как там у тебя, все нормально?
— …Что? — спросила она в замешательстве.
— Вечеринка у миссис Симпсон! Готов материал? — Джордж Мэйтленд перешел на серьезный тон. — Я решил: позвоню и узнаю, может, ты сидишь и скрежещешь зубами от злости. Все-таки это не твой жанр, я прав?
— Джордж, если хочешь знать, я уже начала работать.
— Ну-ну, рад. Кстати, Роб Стоу не звонил тебе? — И в трубке послышался добродушный смех Джорджа. — Знаешь, ему трудно ответить «нет»! Передай ему от меня привет. Увидимся в понедельник! — с этими словами Джордж повесил трубку.
— Джордж проверяет вас? — усмехнулся Роб.
— Джорджа заело любопытство. Так на чем мы остановились?
На ее лице было такое выражение, что Роб рассмеялся.
— Я только что уверял, что не буду бросаться на вас.
Нив потерла лицо руками.
— Я совсем запуталась. Иногда Джордж Мэйтленд просто сводит меня с ума!
— О, я думаю, он делает это из самых лучших побуждений, — лениво протянул Роб. — Он предупредил меня, чтобы я вас не расстраивал.
Глаза у Нив чуть не сошлись в одной точке, когда она представила, как Джордж с кулаками выступает в ее защиту. С чего это вдруг?
— И чем же вы могли бы меня расстроить? — недоуменно спросила она.
— О, Джордж — тертый калач, ему ясно, что мы проявляем интерес друг к другу. Нив! Раз уж мы об этом заговорили, скажите, вы на самом деле видите во мне родственную душу?
— Ну… — Нив перевела дыхание. — Да. Роб беспокойно зашевелился в кресле и, переменив позу, негромко произнес:
— Пожалуй, я мог бы сказать то же самое и о себе. — Он посмотрел на нее с иронической улыбкой. — Вы знаете, почему одна красивая женщина оставляет нас холодными, а другая нет? Не отвечайте. — Его губы скривились. — Я тоже не знаю. Но с того момента, как вы вошли в мой дом — нет, даже прежде, чем вы вошли в мой дом…
— Что вы имеете в виду? — Она в недоумении нахмурилась.
Он пожал плечами.
— Я сидел в своем кабинете и смотрел в окно, как вы идете по тротуару. С того момента я у ваших прекрасных ног. Да-да, не перебивайте, именно этой своей походкой вы вошли мне в сердце, но…
— Вы… думали, что я… просто прохожая? — запинаясь, уточнила она.
— Да. — На секунду лицо его посуровело.
— Затем, когда вы мне, в сущности, предложили убираться ко всем чертям…
— Я этого не говорила. — Она все еще не могла оправиться от его признания.
— Нив, наверное, в нас обоих намного больше высокомерия, чем мы думаем.
Их взгляды скрестились. Они не отрывали глаз друг от друга, пока она не махнула рукой, неохотно соглашаясь с его утверждением.
— Но с того самого момента не только ваша походка, а потом манера разговаривать со мной поразили меня, но и ваши прекрасные фиалковые глаза, нежное лицо, ваша фигура. С той минуты меня влечет к вам и физически, и духовно.
Нив сидела некоторое время без движения, опустив глаза. Затем ресницы ее затрепетали, и она посмотрела на него.
— Спасибо. Мне… я рада, рада тому, что вы сказали. — Она помолчала. — Но я пока не могу ответить на ваше чувство… то есть я подумаю об этом.
Он не произнес ни слова. Протянул через стол руку и накрыл ее ладонь. Его рука, худая, с длинными, тонкими пальцами и в то же время удивительно сильная, потрясла ее — оказывается, можно влюбиться даже в мужские руки?
Затем он откинулся на спинку кресла и потер виски.
— Что с вами? — спросила Нив с беспокойством.
— Все в порядке. Если Джуди не услышит, что вы в восторге от ее лимонного пирога, то мне грозит голодная смерть.
— Сейчас принесу, — улыбнулась она.
Они наслаждались десертом и говорили на отвлеченные темы. Затем Роб предложил:
— Я знаю один кофейный бар в клубе «Роке». Их фирменный напиток — кофе по-венски. Вы растаете от удовольствия.
— На улице дождь. Как мы туда доберемся? К вашему сведению, я и сама могу приготовить хороший кофе — не хуже венского!
— Мне кажется, смена обстановки могла бы… — Он пожал плечами. — Вызовем такси, дождь не такой сильный. Мне очень нравится, как огни отражаются в мокром асфальте. — Он хитро улыбнулся. — Это обычное кафе. Накиньте плащ, а все остальное… — он с красноречивым восхищением оглядел ее.
Нив слегка покраснела. Ей вдруг пришло в голову, что объясняться по поводу Молли Кон-дрен будет для него очень непросто.
— Хорошо, — медленно произнесла она. — Если вы действительно этого хотите.
— Очень, Нив.
Моросил мелкий дождь. Такси везло их в клуб «Роке» на другой стороне Круговой набережной, напротив Сиднейского оперного театра. Огни, отражающиеся в мокром асфальте, придавали городу сказочный вид.
Роб шел к такси и потом в кафе на костылях. Тем не менее, он вполне справился, и вскоре они сидели в полумраке похожего на пещеру, но очень уютного кафе, вдыхая восхитительный аромат кофе.
Роб выглядел оживленно. В его густых темных волосах, на плечах, обтянутых твидовым пиджаком, блестели капли дождя. Оглядевшись и потянув носом воздух, он тут же объяснил свое состояние:
— Я так долго не мог делать самых простых вещей, а сейчас будто… вышел из тюрьмы.
