Некстати вспомнились Стас с его знанием иностранных языков и Артур с его самоуверенностью. А как же быть с ними? У меня, можно сказать, только-только личная жизнь начала налаживаться.
– …конечно, она сможет. Ой, спасибо тебе, Буся, солнышко, ты меня так выручаешь! Целую в носик. Все, бай-бай!
Я уставилась с подозрением на Катьку. Кому это она успела позвонить, пока я предавалась волнениям по поводу поездки?
– Так, собирайся, тебя ждут! – скомандовала она.
– Кто? Где? Зачем?
Оказалось, она договорилась с каким-то супермодным стилистом, чтобы он привел в порядок мои волосы.
– Ты в своем уме? – разволновалась я. – У меня в кармане после вчерашнего загула пара соток, не больше!
– Деньги в нашей жизни не главное! – заржала Катька.
– Да что ты мелешь! – разозлилась я.
– Борюсик мне по гроб жизни благодарен. Он тебя бесплатно обработает.
– Как это бесплатно? И что значит – «обработает»?
– Лорик, не дрейфь, это мастер от Бога, который будет рад мне сделать приятное!
И она рассказала душещипательную историю о том, как помогла воссоединиться двум страждущим сердцам. Борюсик, ее парикмахер, парень нетрадиционной ориентации, расстался со своим бойфрендом и ужасно страдал. А у нее на курсе учился прекрасной души человек, который вообще никак не мог найти себе постоянного партнера. Недолго думая, Катька провернула операцию под кодовым названием «Сваха» и успешно свела парочку. Сейчас Борюсик переживает самый пик романтического периода, поэтому рад-радешенек отблагодарить Катьку.
– Да мне как-то неудобно без денег обслуживаться, – замялась я.
– Неудобно ехать в Гоа с шалашом на башке! – не согласилась Катька.
Ах, зачем я дала себя уговорить! Едва я вошла в салон «Кудряшка Сью», как сразу же захотела выйти. Но смелости не хватило, как обычно.
Катька – ненормальная, если ездит сюда стричься.
– Здравствуйте! – послышалось из-за конторки на входе.
– З-здравствуйте, – кивнула я.
Там восседала администратор салона, в черной косухе с цепями и с браслетами с заклепками. Девица была подстрижена под панка. Я в испуге насчитала семь цветов на ее голове, пока ожидала Борюсика. «Только бы это творение было не его рук дело!» – молилась я.
По стенам были развешаны ужасные морды в косичках, дредах, разноцветных лохмах. Наверное, у них девиз: отпугни клиента с порога.
Борюсик выплыл ко мне дивной павой. Он был среднего роста, щупленький, наряжен в цветастую блузу, поверх которой был повязан черный фартук. Его белоснежные волосы были завязаны в довольно длинный хвост, а голубые глаза слегка тронуты тенями. Супер! Очень в духе нашего времени.
– Приве-ет, – сказал он, – ты сестренка Кэтти?
– Угу, – подтвердила я.
Бежать было поздно, а оставаться никак нельзя. «Что же делать?» – запаниковала я. И пока соображала, меня проводили в кресло перед зеркалом. Теперь я знала, что чувствует мелкий грызун, когда с лязгом захлопывается ловушка, в которую он полез за дармовым сыром.
– Ну, что мы будет де-елать? – полюбопытствовал Борюсик.
А сам запустил свою лапку в мои волосы. Там, где его пальцы касалась затылка, забегали мурашки и волосы пришли в движение.
– Я бы хотела что-нибудь в высшей степени классическое и… традиционное, – добавила я, подумав.
– Вы испугались Танюшки! – констатировал Борюсик. – А зря-а, мы ее к фестивалю причепурили, она там такси ждет. – И он снова дернул меня за волосы. – А вам классическое и… традиционное не подхо-одит – вас это ста-а-а-рит.
– А мне и не надо молодиться! – заявила я.
Взбрыкнув как сивый мерин, я сдала задом, пытаясь вырваться из плена Борюсика. Не тут-то было! Он ловко зацепил меня под локоток и нагло ухмыльнулся в лицо:
– А вот и на-адо! Молодиться надо всем.
Мне захотелось зареветь. Да, у меня нет денег на дорогого мастера. Да, чего уж там, и на дешевого их сейчас тоже нет. Но подвергаться унижениям да еще трястись от ужаса в ожидании, когда тебя возьмут и то ли побреют налысо, то ли выкрасят в синий цвет, тоже сил нет. Голова, которая после вчерашней вечеринки глухо гудела и побаливала, заныла пуще прежнего.
– Кофе, чай? – спросил Борюсик.
Естественно, у меня не хватило храбрости встать, поблагодарить суперстилиста за внимание и покинуть их заведение. Я безропотно позволила намазюкать мне голову какими-то омерзительными на вид красками, подогревать ее какими-то подозрительными приборами. Сидела я под теми лампами и ни секунды не сомневалась, что лишусь своей шевелюры после такого-то «облучения». Потом мне мылили волосы шампунями, мазали бальзамами, омывали ополаскивателями. Каждый процесс Борюсик комментировал, а мне казалось – зубы заговаривал.
– Ну, приступим, – возвестил он наконец.
«О, боже!» – мысленно простонала я.
Борюсик крутил мое кресло из стороны в сторону и, вооружившись ножницами, кромсал пряди. Как только в зеркале мелькала моя испуганная физиономия, я присматривалась: посинела я или позеленела? Увы, вращения шли на скорости, цвет волос я так и не угадала, и это вгоняло меня в тоску.
Мой стилист в порыве вдохновения напевал что-то по-английски.
«Так тебе и надо! – причитала я про себя. – Бесхребетная! Все тобой крутят как хотят! Да когда же ты повзрослеешь и научишься говорить „нет“?!»
Борюсик пел. Я стонала, правда, про себя.
Ну, ничего, если содеянное со мной не будет подлежать исправлению, приеду и собственноручно постригу Катьку. Будет знать, как поставлять своему педику подопытных мышек!
И тут он зажужжал феном. Сначала у меня по волосам летали пальцы мастера, потом в ход пошли расчески разных калибров. Потом…
Потом я увидела себя и обомлела. Цвет волос радикально не изменился, просто стал ярким и сочным. Нет, не так: у меня на голове впервые в жизни возник определенный цвет! Более светлые прядки бликами играли в волосах, добавляя объема и формы. Мои волосы стали заметно короче, и они как-то странно торчали в разные стороны, но при этом я не выглядела нечесаным клоуном. Прическа смотрелась стильно и дорого. Глаза сделались больше, лицо – у же. И я помолодела.
– Ну что-о, нравица-а? – спросил Борюсик.
– Обалдеть! – выдохнула я.
– Ну вот и сла-авненько!
Он сдернул с меня пеньюар и улыбнулся. Я рассыпалась в благодарностях, готова была уже признаться ему в любви, если бы не звонок мобильного.
– Привет, – сказал Стас. – Ты сейчас сильно занята?
Я машинально посмотрела на часы. Всего четыре, а мы с ним на шесть договаривались.
– Да нет, а что случилось?
