Кощуны и насмешники, высокомерные и надменные сердцем, грехов накопили за пределами раскаяния‚ мир довели до падения, "и сказал Господь Ноаху: конец всякой плоти настал предо Мною, ибо земля наполнилась злодеянием из-за них. И вот, Я истреблю их…"
И начался потоп…
…"в шестисотый год жизни Ноаха…"
…на семнадцатый день осеннего месяца хешван по еврейскому календарю…
…в 1656 году от сотворения мира…
…"разверзлись все источники великой бездны, и окна небесные отворились. И был дождь на земле сорок дней и сорок ночей…"
…воды великие и огонь сжигающий…
"Десять поколений было от Адама до Ноаха, чтобы показать, сколь велико Его долготерпение, ибо эти поколения гневили Его непрестанно, пока Он не навел на них воды потопа".
"ЭТО И ЕСТЬ СВОБОДА ВЫБОРА"
Авторское толкование тех событий.
– Ладно‚ – сказал я. – Уговорили. Так уж тому и быть. Только потом не обижаться‚ не жаловаться‚ не писать доносы‚ не приводить в исполнение приговоры и не реабилитировать посмертно. Идет?
– Идет‚ – ответили с неохотой.
– В таком случае я расскажу вам про Ноя. Про дедушку Ноя‚ о котором не грех рассказать.
И все приготовились слушать.
– Каленым железом‚ – пискнули с отдаления. – Поганой метлой! Ничего этого не было...
– Чего – этого?
– Всего ничего!
На него цыкнули‚ рявкнули‚ фыркнули‚ и всё опять затихло.
– Вот вам банальный библейский сюжет‚ – начал я. – Наивный в простоте своей. Великий в своей наивности.
В совсем уж непамятные‚ позабытые ныне времена жил-был Ной‚ праведник Ной: по-нашему‚ по-теперешнему – просто хороший человек.
Он был один такой. Один такой хороший на всё человечество. Народа тогда было немного‚ не то что теперь‚ и народ тот измельчал‚ исподличал‚ испоганился: пробу ставить негде, да и некому. Народ тот малым своим количеством понаделал мерзостей – лопатами не разгребешь.
Теперь-то‚ конечно‚ хорошо‚ теперь у нас экскаваторы‚ скреперы‚ бульдозеры: отгребай – не хочу. Теперь-то‚ конечно‚ и народа излишек‚ ногой ступить негде‚ но хороших людей всё равно мало. Мерзость плодим. Мерзость гребем бульдозерами.
"И пожалел Господь, что создал человека на земле, и опечалилось сердце Его…
И сказал Господь: истреблю человека‚ которого Я сотворил‚ с лица земли...
Ной же понравился очам Господа...
Пред Богом ходил Ной..."
– Итак‚ – продолжал я‚ – в совсем уж допотопные времена жил-был Ной‚ праведник Ной‚ и привиделся ему как-то Господь‚ и повелел Господь строить огромный ковчег из смолистого дерева гофер. Ибо зальет землю водами‚ и захлебнутся злые развратники‚ утонут грязные сластолюбцы‚ вздутыми трупами поплывут по волнам чванливые злодеи – да будет так!
Поверил Ной Господу на слово‚ даже гарантий не попросил‚ и тут же – с утречка – пошел без прекословия деревья сажать‚ и воду таскать‚ и поливать‚ чтобы выросли до нужного размера‚ а затем рубить эти деревья‚ распиливать на доски‚ сколачивать трехъярусный ковчег-великан‚ как сказано-приказано: триста локтей в длину‚ пятьдесят локтей в ширину‚ тридцать локтей – высота его.
И старался он долго‚ невозможно долго: сотню лет и еще двадцать. И не пришло Ною в голову ни разу за эти годы‚ а почему бы Ему‚ Господу – если уж он‚ Ной‚ такой хороший – не сотворить чуда‚ почему бы Ему‚ Господу‚ не создать единым дуновением готовый уже ковчег‚ а вместо того вкалывать Ною‚ горбатиться Ною‚ жилы тянуть да пуп надрывать кучу бесконечных лет‚ при всеобщем пьянстве-гулянстве, – не пришло это Ною в голову. И не переспрашивал он Господа ни разу за эти годы‚ может, отменилось навсегда решение или переносится на другие поколения‚ нет‚ не переспрашивал Ной‚ а строил себе помаленьку да строил.
Мы бы‚ конечно‚ подумали о том в первую голову‚ мы бы наверняка попросили Господа‚ мы бы Его упрашивали на чудо не сотню – многожды по сотне лет‚ и благополучно бы утонули вместе со всеми. Ибо не давал Господь готового ковчега‚ не дает теперь и не даст никогда: хочешь – делай‚ не хочешь – захлебывайся в собственной мерзости.
Это и есть свобода выбора.
Великий Богов дар...
– Итак‚ – рассказывал я‚ – в совсем уж позабытые ныне века жил-был Ной‚ праведник Ной‚ и строил он по Божьему призыву ковчег-великан‚ в одиночку отдувался за будущие поколения. Строил‚ наверно‚ возле собственного дома‚ на полянке или в огороде‚ с восхода и до заката, прихватывая порой ночные часы на глазах у потрясенных соседей.
Другие откупоривают – он деревья валит.
Другие разливают – он бревна таскает.
Другие закусывают – он доски стругает.
И так который уж год.
Не затягивал ли он строительство ковчега, чтобы народ раскаялся и избежал потопа? И это не исключено.
– Ной‚ а Ной?
– Аюшки?
– Ты‚ Ной‚ чего делаешь? И зачем?
– А вместилище‚ – отвечает. – Всякой твари по паре.
– Конюшню‚ что ли? Хлев? Птичник со свинарником?
– Нетушки‚ – говорит Ной. – Ковчег строю. От потопа.
– Эва‚ – смеются. – Какой в наших краях потоп? Дождей по году нет.
– Нет‚ так будет.
А они хохочут. Они обжираются. Грабят и насильничают. Сплетничают и клевещут. Размножаются беззаботно. Продаются поштучно и покупаются на вес. Копейка в базарный день.
Казалось‚ их‚ дармоедов‚ надо заставить. Их‚ насильников‚ обязать и принудить. Их‚ сластолюбцев‚ к пиле приставить‚ к топору и молотку. Пусть построят праведнику Ною бесплатный ковчег да и тонут потом за ненадобностью.
Но у Бога свой расчет.
Бог дает нам на выбор: хочешь – строй‚ не хочешь – тони.
А Ной уже борта кладет‚ Ной перегородки ставит‚ смолой обмазывает изнутри и снаружи, корма завозит‚ и вот уже сотня лет на исходе да еще двадцать‚ гвоздь последний вколочен в крайнюю половицу‚ и малая тучка – не по сезону – маячит легонько на горизонте.
– Ной‚ а Ной? Ты чего нынче делаешь?
– А ничего‚ – говорит. – Только что пошабашил. Теперь ждать буду.
– Чего ждать? – кричат. – Нечего ждать! Это дело спрыснуть надо. С окончаньицем.
– Спрыснуть – это всегда можно. Спрыснуть – это мы пожалуйста‚ с превеликим удовольствием. Только тучки вон наползают‚ они первее вашего спрыснут.
А они икают‚ мерзавцы. Они ржут жеребцами. Баб тискают. Молодок лапают. Походя воруют и походя продают друг друга. Распивочно и на вынос. И вино пьют ковшами- бадейками‚ взахлеб‚ лошадиными порциями за окончание Ноева строительства. Им бы‚ подлецам‚ только повод! И, напившись‚ валятся пьяными на спины‚ лицом к небу.
