Анна и Эми молча взглянули друг на друга. Пауза затянулась. Анна Ленгли была высокой, темноволосой элегантной женщиной лет тридцати. В ней чувствовалось какое-то необыкновенное внутреннее совершенство, которое Эми запомнила со времени их встречи в Далкейте несколько лет назад. Сейчас она стала еще более утонченной и изысканной.
— Познакомься, Роджер, это Эми. — Анна сделала шаг вперед. — Не знаю, помнишь ли ты ее, дорогой, — спросила она, обращаясь к мужу, господину лет на двадцать старше ее, но все еще в хорошей форме. — Это Эми из Далкейта, соседка Филиппа.
Снова возникла пауза, еще более неловкая. Когда заговорил Филипп, Джун закрыла глаза.
— Мы с Эми недавно поженились, Анна.
Глаза элегантной женщины сверкнули, свидетельствуя, что новость для нее и неожиданна и неприятна. Но уже через секунду она нашлась:
— Я предвидела это! Примите наши поздравления, желаю вам счастья. Ты присоединяешься, Роджер? — Она повернулась к мужу и взяла его под руку.
— Филипп?
— М-м-м?..
Был вечер того же дня, после обеда они задержались в библиотеке, что стало у них привычкой — переходить из гостиной в библиотеку и там разговаривать. За окном снова забарабанил дождь.
— Тебе не кажется, что нужно рассказать мне об Анне Ленгли? — тихо спросила Эми.
Он положил ногу на ногу и устремил взгляд на огонь в камине.
— И что бы ты хотела услышать?
— Почему ты не женился на ней? Почему она выглядит… немного грустной? И почему не смогла скрыть удивления, услышав, что мы женаты? Странно, что муж, с учетом ее прошлой жизни, повез Анну в Ривербенд якобы покупать какие-то земли.
— Ты неправильно видишь взаимосвязь событий, Эми. Кампорская равнина — лучшие земли, и почему бы не купить их, коль скоро они начнут приносить большую прибыль?
Муж оторвал взгляд от огня. Он выглядел, как заметила Эми, весьма задумчивым.
— И вообще я бы хотел, чтобы эти земли купила Ленгли, для нее даже сброшу цену.
— Почему же у нее такое преимущество перед другими? — поинтересовалась Эми.
Какое-то время он сидел молча, затем пожал плечами.
— Я чувствую себя должником, и Ривербенд мне это отчетливо показал. Я виноват в том, что не смог сделать Анну счастливой. И еще есть тысячи других причин.
— А если цены на землю возрастут? — запротестовала Эми. — Даже если и не возрастут, все равно ты продаешь земли намного ниже их стоимости.
— Упадут или возрастут цены, станет ли эта земля вообще золотой — не имеет значения, — нахмурился Филипп. — Я это делаю в интересах Ленгли. Но за любую мою лошадь Роджер заплатит максимальную цену.
Эми посмотрела на него долгим взглядом.
— Теперь, кажется, я все понимаю, — медленно заговорила она. — Но почему Роджер Ленгли женился на ней, зная о вашей связи?
Филипп слабо улыбнулся.
— Роджер Ленгли — в душе наездник, и для него обольстить женщину — все равно, что обуздать лошадь. Здесь есть спортивный интерес.
— Так ты хочешь сказать, что он женился на Анне ради спортивного интереса?! — воскликнула Эми.
— Зачем так упрощать, дорогая? К тому же я порвал с ней уже два года назад.
— А почему вы расстались?
Эми была уверена, что он не ответит на вопрос, и, подумав, добавила:
— Я спрашиваю не из простого женского любопытства…
— Неужели?
— Да, — твердо сказала Эми. — Интуиция подсказывает мне, что ваш разрыв как-то связан с дальнейшими событиями, так почему же я должна блуждать в потемках? — И она упрямо вздернула подбородок.
Филипп снова улыбнулся каким-то своим тайным мыслям.
— Ну, хорошо. Анна узнала, что не может иметь детей.
Эми удивленно вскинула глаза.
— Поэтому она вышла замуж не за тебя, а выбрала человека, у которого уже была семья? Филипп, как это печально!
— На самом деле не столь драматично, как тебе представляется.
— Как же так? Если двое людей любят друг друга…
— Эми, все это лишь плод твоего воображения.
Он говорил одно, а печальные серые глаза, как ей казалось, говорили совсем другое.
— И теперь ты не простишь ее, Филипп, да?
Он снова посмотрел на нее.
— То сожаление, которое сегодня не укрылось от тебя, связано не со мной, а с тем, что у нее не будет детей.
— Значит, на мне ты женился столько потому, что тебе было все равно, на ком жениться после нее?
— Эми! — Губы Филиппа дрогну ли в усмешке. — Ты хочешь сказать, что я сделал тебе предложение, лишь бы только жениться? Неужели я похож на мужчину, который не может без этого прожить?
— Не забывай половину Далкейта, полученную в придачу к жене.
— Это точно. В некотором смысле ты уникальная женщина, Эми, — весело сказал он.
— Все, что ты рассказал и сделал, можно прокомментировать единственным словом — практичность.
— Ну хорошо, а как же понять то, что мы считаемся хорошими друзьями? Это помещается в твоей схеме?
— Не только помещается, но имеет наибольшую ценность и нравится мне больше всего, — проворчала Эми.
— Значит, все-таки признаешь, что мы друзья?
Она поджала губы и нехотя кивнула.
— То, что мы пленники брака без любви, для меня очевидно. Я не знаю другого: какую цель ты преследуешь? До сих пор это была тайна за семью печатями, хотя теперь, кажется, я начинаю кое-что понимать.
— Эми, — мягко начал Филипп, — да, я высоко ценю определенные удобства в браке, но не сбрасываю со счетов и любовь. С моей точки зрения, любовь это чувство прочное и вечное, а не радость одного дня. И когда ты приложишь усилия к тому, чтобы наш брак стал браком по любви, то сама поймешь это. Пока же романтика и лунный свет как постоянные спутники любви занимают тебя больше всего. И я совершенно не представляю тебя без этого.
Муж улыбнулся и поправил себя:
— Впрочем, к тебе это не относится. Ты не та девушка, которая не может прожить без романтики.
Эми нахмурилась.
— Интересно, почему ко мне это не относится?
Он лениво поднял бровь.
— И ты еще спрашиваешь?
— Почему ты не представляешь меня романтической девушкой, неспособной прожить без лунного света?
Не пытаясь скрыть усмешку, Филипп ответил:
— А разве ты не та Эми, ради которой над Сиднейской гаванью летал самолет с развевающимся флагом? На полотнище люди могли прочесть признание некоего молодого человека, умоляющего выйти за него замуж.
