– Хорошо, Ковбой. Знаешь, так хреново, что она может превратиться в призрака. Она реально красивая. Мы могли бы с ней отменно позабавиться.
– Ага, отменно позабавиться.
Когда Бакенбард продиктовал адрес, Бреннан повесил трубку. Мгновение глядел в никуда, призывая на помощь все умения дзен, чтобы успокоить мятущееся сознание и бешеное сердцебиение. Сейчас ему необходимо спокойствие, а не наполненный злобой, ненавистью и страхом ум. Отчасти он удивился такой сильной реакции на слова Бакенбарда. Отчасти знал этому причину, но самая большая часть его личности приказала забыть все, пока что спрятать подальше, чтобы разобраться потом. Есть же выход из этой заварухи… должен быть…
Он погрузил сознание в поток бытия, взыскуя понимания через идеальное спокойствие. Когда он окончил дзадзен, сидячую медитацию, у него уже был ответ. За всем этим стоит Кин, все то, что он знает об этом человеке. Его страхи, его сильные и слабые стороны.
Некоторые вещи будет сделать сложно, некоторые могут оказаться болезненны. Взяв трубку, он набрал номер. После гудка он услышал ее голос:
– Алло?
Бреннан крепко сжал трубку, осознав, как соскучился по ее голосу. И насколько был рад снова его услышать, несмотря на причину, по которой это произошло.
– Привет, Дженнифер. Надо поговорить…
Валил снег, ветер завывал, как потерянные души, в сером каньоне большого города. «Иногда зима здесь кажется даже холоднее, чем в горах, – подумал Бреннан, – холоднее, грязнее и безнадежнее». «Оборотни», без масок, переодетые работниками коммунальных служб, ждали в вестибюле дома, в котором находилась квартира Дженнифер. Один, рослый и худощавый, с покрытым угрями лицом. Все джокерские аномалии на нем скрывал мешковатый комбинезон. Второй, невысокий и тоже худой, не мог скрыть их таким же способом. Его позвоночник был искривлен и изогнут под углом, прямо от таза. Бакенбард и Бреннан, тоже в комбинезонах, утаптывали снег рабочими ботинками.
– Холодно адски, – заявил Бакенбард. – Она смылась? – добавил он громким шепотом.
Рослый кивнул:
– Не больше десяти минут назад. Такси поймала.
– О’кей, тогда за дело.
Они поднялись к квартире Дженнифер незамеченными. «Оборотни» без труда взломали дверь своими инструментами. Бреннан подметил, что стоит поговорить с ней об этом позже, если, поправил он себя, они оба останутся в живых по окончании этого дела.
– Сначала спальню обыщем, – сказал Бакенбард, когда они вошли в квартиру. Остановился, хмуро глядя на книжные полки вдоль стен. – Блин, найти здесь книгу – все равно, что иголку в стоге сена, будь он проклят.
Он первым вошел в небольшую спальню, в которой стояла одна кровать, ночной столик с лампой, старинный гардероб и снова книжные полки.
– Придется проверять все эти клятые книги, – сказал Бакенбард. – Какая-то из них может быть пустой или что-нибудь в этом духе.
– Боже, Бакенбард, – сказал низенький «Оборотень», – ты фильмов насмотрелся…
Он умолк, увидев прямо перед собой рослую изящную блондинку в черном бикини, которая вышла прямо из стены. Заколебалась в воздухе, обретая плоть, и наставила на них пистолет с глушителем. Улыбнулась.
– Стоять, – сказала она.
Они замерли больше от изумления, чем от страха.
Бакенбард сглотнул.
– Эй, нам просто надо поговорить. Нас прислали серьезные люди.
– Я знаю, – кивнув, ответила женщина.
– Знаешь? – ошеломленно переспросил Бакенбард.
– Я ей сказал.
Все уставились на Бреннана. Он выдвинул ящик у прикроватной тумбочки, и в его руке тоже оказался пистолет. Нелепого вида, с длинным стволом. И он наставил его на Бакенбарда. Глаза джокера едва не выскочили из глазниц покрытого шерстью лица.
– Какого хрена ты творишь, Ковбой? Что происходит?
Бреннан безразлично глядел на него. Двинул запястьем и дважды спустил курок. Прозвучали два тихих хлопка, и «Оборотни» с изумлением уставились на небольшие дротики, вонзившиеся им в грудь. Рослый уже открыл рот, чтобы что-то сказать, но вздохнул, закрыл глаза и осел на пол. Другой даже рта открыть не успел.
– Ковбой!
Бреннан покачал головой.
– Меня зовут не Ковбой. И даже не Йомен, но это для тебя сойдет.
На лице Бакенбарда появился ужас, почти смешной, учитывая его лицо.
– Слушай, отпусти меня. Пожалуйста. Я никому не расскажу. Честно. Поверь мне.
Он упал на колени, сложив ладони перед собой, а по мохнатым щекам потекли слезы.
Пневматический пистолет Бреннана выбросил еще один дротик, и Бакенбард ничком упал на ковер. Бреннан повернулся к Дженнифер:
– Привет, Тень.
Она бросила пистолет на кровать.
– Ты не мог… не мог их отпустить?
Бреннан покачал головой.
– Ты знаешь, что не мог. Они знают, кто я такой. Мое прикрытие рухнуло бы. Как и наш план.
– Они должны умереть?
Он подошел к ней на вытянутую руку, но держал руки опущенными.
– Ты вмешалась в смертельную игру, – сказал он, показывая на усыпленных «Оборотней». – Отсюда никто не должен уйти живым, кроме меня, если ты хочешь сама остаться в живых.
Он умолк, тревожно глядя на нее.
– И даже это – не гарантия…
– Их жизни на моей совести… – начала Дженнифер.
– Они приняли решения, которые привели их в ту жизнь, что привела их сюда. Они были готовы изнасиловать, покалечить и убить тебя. Тем не менее…
Бреннан отвернулся в сторону, вглядываясь внутрь себя.
– Тем не менее…
Его голос стих. Дженнифер коснулась рукой его щеки, и он поднял взгляд. В его темных глазах отразилась боль воспоминаний о смерти и разрушении, всем том, что скрывалось под поверхностью его сознания, несмотря на всю долгую практику дзен, несмотря на неусыпную концентрацию.
– А мне нравятся твои новые глаза, – слегка улыбнувшись, сказала Дженнифер. Бреннан улыбнулся в ответ и почти что против воли накрыл ее ладонь своей.
– Мне надо уходить. Скоро стемнеет, надо и о них позаботиться, – сказал он, кивая на «Оборотней», – и о других… деталях.
Дженнифер кивнула.
– Увижу ли я тебя еще? В смысле, в ближайшее время?
Бреннан убрал руку и пожал плечами, уже поворачиваясь.
– У тебя других проблем не хватает?
– Эй, вообще-то бандитский владыка Нью-Йорка меня к смерти приговорил. Что может еще ухудшить ситуацию?
Бреннан покачал головой.
– Ты даже и близко не догадываешься . Знаешь, тебе лучше исчезнуть. А я обо всем позабочусь.
