Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 90
— Откуда ей было знать, что люди будут ненавидеть ее сестру даже двадцать пять лет спустя? — Он встал и протянул мне руку. — Нефертари, тебе нужно продолжать изучение языка хеттов и шазу. Неважно, что делают фараон Рамсес и Аша, тебе нужно учиться в эддубе. Только так ты найдешь свое место при дворе.
— Какое место? — в отчаянии спросила я. — Женщина не может быть визирем.
— Не может, — согласился Пасер. — Но ты же царевна. С твоим знанием чужеземных языков перед тобой откроется множество путей. Ты можешь стать верховной жрицей или исполнять при верховной жрице обязанности писца или даже посланника — Пасер сунул руку в корзину и достал несколько свитков. — Это письма от Муваталли фараону Сети. Мы переводили их в те дни, когда ты сидела во дворце, сказываясь больной.
Щеки у меня заалели от стыда, но позже я поняла, что Пасер прав. Я — царевна. Дочь царицы, племянница царицы и внучка царицы. Мне открыто множество путей.
Когда я вернулась из эддубы, во внутреннем дворе уже раскинули огромный белый шатер — там будут пировать самые почетные гости на свадьбе Рамсеса. Повсюду, точно муравьи, сновали сотни слуг, перенося кресла и столы из Большого зала в шатер. Под златотканым пологом, в сторонке от суеты, сидели сестры фараона Сети, прибывшие, чтобы присматривать за подготовкой к празднеству. Исет тоже была там, со своими подружками из гарема.
— Нефертари! — крикнул Рамсес с другого конца двора.
Оставив Исет, он поспешил ко мне.
Из-за жары фараон снял немес[27], и заходящее солнце словно полило его голову огнем. Я представила, как Исет запускает пальцы в красно-золотые пряди и шепчет что-то Рамсесу на ухо — так иногда Хенуттауи в подпитии шепчет о чем-то красивым вельможам.
— Я тебя уже несколько дней не видел. Ты не представляешь, каково сидеть в тронном зале, — оправдывался Рамсес-Каждый день новая забота. Помнишь, в прошлом году озеро обмелело?
Я кивнула. Рамсес прикрыл рукой глаза от солнца.
— Это потому, что Нил не выходил из берегов. А без разлива земля не орошается, и урожай очень плох. В некоторых городах уже начинается голод.
— Но в Фивах же нет голода, — возразила я.
— В Фивах — нет, есть в других частях Египта.
Я попыталась представить, что такое голод. Завтра во дворец придут тысячи людей. В кухнях сейчас готовят говядину, жарят уток и ягнят, а в Большом зале уже стоят бочки с гранатовым вином.
Рамсес перехватил мой взгляд и кивнул.
— Понимаю, поверить трудно, но за пределами Фив люди сильно голодают. У нас тут прошли хотя бы небольшие дожди, а в Эдфу и Асуане и того не было.
— Так Фивы поделятся с ними зерном?
— Только если его хватит. Советникам фараона не нравится, что в Египте стало так много хабиру[28]. Говорят, их уже шестьсот тысяч, и теперь, считают советники отца, когда еды не хватает и самим египтянам, нужно принять меры.
— Какие?
Рамсес смотрел куда-то в сторону.
— Какие меры? — повторила я.
— Избавиться от сыновей хабиру, чтобы…
У меня перехватило дыхание.
— Что?! Ты же не позволишь?..
— Разумеется, не позволю. Но визири об этом поговаривают. По их мнению, дело не только в численности хабиру. Рахотеп предлагает поубивать у них сыновей, и тогда их дочери станут выходить замуж за египтян и вскоре сольются с нашим народом.
— Не сольются! Наш наставник Амос — из хабиру, и его народ живет здесь уже сто лет. Мой дед привез людей хабиру в Фивы, когда завоевал Ханаан…
— Рахотеп утверждает, что хабиру, как и фараон-еретик, признают только одного бога. — Рамсес понизил голос, чтобы не услыхали снующие мимо слуги. — Он считает хабиру еретиками!
— Конечно, он так скажет. Сам он еретик — бывший верховный жрец Атона. А теперь хочет показать двору, как чтит Амона.
Рамсес кивнул.
— То же самое я сказал отцу.
— А он?
— Хабиру составляют шестую часть его войска. Их сыновья сражаются бок о бок с сыновьями египтян. Но народ все больше недоволен. Каждый день приносит новые беды. Засухи, упадок в торговых делах, морские разбойники. Сейчас идут приготовления к свадьбе, к нам прибывают тысячи иноземных сановников. Сегодня утром прибыл ассирийский царевич, и визирь Анемро поместил его в западных покоях.
Я прикрыла рот рукой.
— Он разве не знает, что ассирийцы спят, обратив лицо к восходящему солнцу?
— Нет. Мне пришлось ему объяснять. Он отвел царевичу другие покои, но ассирийцы уже разобиделись. Ничего подобного не случилось бы, согласись только Пасер стать визирем.
— Наставник Пасер?
— Мой отец уже дважды ему предлагал. Он стал бы самым молодым визирем Египта… но притом самым умным.
— И он два раза отказывался?
Рамсес кивнул.
— Не могу его понять. — Он посмотрел на свитки у меня в руках. — А это что? — У Рамсеса даже глаза заблестели — наверное, ему уже надоело говорить о свадьбе и политике. — Мне бы тут хватило работы на несколько дней, — заметил он и схватил один. — Ты что, пропускала уроки?!
— Отдай! — крикнула я. — Я болела.
— Хочешь забрать — попробуй отними!
И он стал носиться по двору, а я пыталась догнать его с кучей свитков в руках.
На камни вдруг легла чья-то тень, и Рамсес остановился.
— Что ты делаешь? — сурово осведомилась Хенуттауи.
Вокруг ее ног взметнулся подол красного платья. Она выхватила у Рамсеса свиток и протянула мне.
— Ты — царь Египта! — резко напомнила она, и ее племянник вспыхнул. — Ты бросил Исет совсем одну, и ей самой пришлось выбирать музыкантов для участия в празднестве.
Исет стояла в другом конце двора. Мне она вовсе не показалась такой уж одинокой. Она о чем-то шепталась с толпой подружек. Рамсес замялся: ему не хотелось вызывать недовольство сестры фараона.
— Нужно пойти помочь Исет, — смущенно сказал мне Рамсес.
— Твой отец ждет тебя в тронном зале.
Хенуттауи проводила взглядом Рамсеса до самого дворца, повернулась ко мне и неожиданно отвесила мне такой шлепок, что я еле устояла на ногах.
Свитки Пасера рассыпались по мощеному полу.
— Время, когда твоя семья хозяйничала в Малькате, давно миновало. Нечего гоняться за Рамсесом по всему двору, словно зверь. Он — царь Египта, а ты — всего лишь сирота, которую терпят здесь из милости.
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 90
