— Повезло?
— У Голливуда кончились идеи. Ему ничего не стоило подсунуть нам очередную тягомотину, но мы, к счастью, получили тридцать седьмой по счету фильм про героя комиксов.
— Это ты там участвовал в массовке?
Серж кивнул.
— Проторчал в очереди целый день, когда принимали заявления. Даже вырядился в свою лучшую гавайскую рубашку. Наверное, потому меня и выбрали. Заявили, что ищут именно такой типаж. Вот так они и работают — сначала все расхваливали, можно сказать, лизали мне задницу, а потом охранники выперли меня со съемочной площадки.
— А что случилось?
— Творческие разногласия. Они снимали кульминационную сцену с Траволтой, а я возьми и крикни: «И это вы называете карателем!»
Рядом с кроватью на стене был укреплен металлический ящичек с прорезью. Коулмен сунул в нее четвертак. К монетке крепилась веревочка. Коулмен потянул за нее и вытащил монетку из прорези. Кровать завибрировала. Коулмен откинулся на подушку, закурил «косяк» и принялся смотреть фильм. Серж продолжал возиться с «iPod».
— Серж…
— Что?
— Скажи, а почему тебе так нравятся старые мотели?
— Они — история Флориды.
— А почему ты так любишь историю Флориды?
— Потому что ее не так-то много. Мы молодой штат. Так что здесь каждый памятник на вес золота. К сожалению, это обстоятельство создает свои проблемы. Слишком много залетных строителей с севера, которые считают, что если дому меньше шестидесяти лет, то его нужно снести, а на его месте выстроить новый. Кстати, мой сценарий как раз на эту тему — надо заставить людей ценить прошлое. Вспомни, как сериал «Полиция Майами: отдел нравов» заставил народ задуматься. Если мы будем сидеть сложа руки сегодня, то какое наследство оставим нашим внукам?
— У нас с тобой будут внуки?
— Я в широком смысле, как президент, когда он каждую неделю выступает по радио.
Коулмен сделал затяжку.
— Кажется, у меня эта станция не ловится.
— Ни у кого не ловится. Поди ж ты! Самый сильный человек на планете выступает в самой вшивой программе.
— Стыдоба какая!
— Позор в том, что все можно исправить, было бы желание. Несколько месяцев назад я накропал письмишко в Белый дом с кое-какими предложениями, как это дело улучшить.
— Например, как?
— Пусть он кого-нибудь разыграет по телефону. У него ведь уже есть горячая линия. Пусть позвонит кому-нибудь из мировых лидеров и попробует изменить голос — что ему стоит? Представляешь, какая была бы хохма! А еще я предложил ему, пусть он как тот парень Говард Стерн попробует сыграть на пианино при помощи пениса. Для этого даже не нужно знать ноты. Достаточно на пару с вице-президентом разучить собачий вальс. Вот тогда у людей точно начнет ловиться эта станция. А где-нибудь в перерыве между номерами ему, глядишь, удалось бы протолкнуть идею снижения налогов для своих корешей. Тогда никто бы даже не пикнул.
Серж подошел к окну и сквозь жалюзи бросил взгляд на улицу.
— Ты когда-нибудь обращал внимание на нижнюю часть нашей вывески? Там, где написано «цветной телевизор»? У них там все буквы разного цвета. Словно мы находимся возле пирамид.
— Я предпочитаю кровати с «волшебными пальчиками», — сонно подал голос Коулмен.
— Еще один барометр исторической ценности. — Серж отошел от окна и вновь сел за пишущую машинку.
— Ну, давай сосредоточься. И у тебя получится.
— Да ну, тоска зеленая, — буркнул Коулмен. — Давай лучше куда-нибудь сходим.
— Не могу, — отозвался Серж. — Я и без того отстал от графика. Потерял целых две недели, играя с «iPod» и бегая в туалет.
Коулмен вновь затянулся «косяком». Серж неожиданно подпрыгнул.
— Мне нужно срочно отсюда сматываться.
— Ты ведь только что сказал, что отстал от графика.
— Отстал. Но я слишком долго торчу на одном месте. Мне не хватает свежего воздуха. Эти стены… — Он схватил чемодан. — К тому же полиция наверняка нас разыскивает. Так что нам здесь находиться опасно.
Он принялся набивать в чемодан носки, но в следующее мгновение его уши уловили журчание льющейся жидкости, и он обернулся.
— Коулмен! Ты что вытворяешь?
— Мочусь на свою ногу. Ты сам мне советовал.
— В душе, ты идиот!
— Понял, — произнес Коулмен и кивнул. — Там действительно сподручнее. Я тут задумался вот о чем — откуда у тебя берутся все эти ценные идеи?
Серж в отчаянии всплеснул руками и отключил DVD-плеер. На экран вернулась телепередача. Местные новости. Репортер стоял перед шикарным особняком, который буквально кишел полицейскими.
— Полиция по-прежнему занята расследованием обстоятельств вчерашнего похищения. Владелец сети домов престарелых был похищен из машины у собственного дома, расположенного в престижном районе в северной части Тампы. По словам соседей, которые до сих пор не могут прийти в себя, они ничего не видели, однако слышали под утро визг колес по подъездной дорожке.
После этих слов камера взяла крупным планом брошенную связку автомобильных ключей рядом с последней моделью «эспланады».
— Пока у властей отсутствуют какие-либо версии случившегося. Тем не менее жертва похищения недавно фигурировала в новостях, однако в связи с иными событиями. Речь шла о десятках пенсионеров, которые проживали в домах престарелых по медицинской страховке и которых предполагалось выставить за дверь, чтобы предоставить места более выгодным пациентам. Несмотря на бесчисленные жалобы в адрес владельца этих заведений, власти заявили, что в действиях последнего нет нарушения законодательства и поэтому они бессильны что-либо предпринять…
В стенном шкафу снова что-то грохнуло. Серж повернул голову к источнику шума.
— Черт, что ему опять не так?
— Может, руку отлежал?
Серж подошел к стенному шкафу и открыл дверь. На полу лежал связанный человек. Рот его был заклеен скотчем, из ноздрей сочилась кровь. Серж порылся в карманах и вытащил моментальное фото, на котором был изображен тот же самый человек, что сейчас лежал на полу, и рот его был точно так же заклеен скотчем. Внизу снимка виднелась подпись: «Додд».
Серж наклонился и сорвал со рта мужчины клейкую ленту.
— Кто это тебя так?
Связанного мужчину вопрос явно озадачил.
— Как кто? Ты…
Серж вновь залепил ему рот и закрыл дверь шкафа.
— Серж, — позвал его Коулмен, — ты что, ничего не помнишь? Это ж было буквально вчера утром. Мы подловили его в машине. А когда привезли сюда, ты сфотографировал, как он валяется на полу. Ты избиваешь его пистолетом уже второй день.
