— Он был сиротой. Он не любил говорить об этом. Ты же сам мне все это рассказывал.
— Я не задавался вопросами. Но разве не странно, что он писал эти дневники изо дня в день, но только с того момента, как встретил мою маму?
Хитер взяла дневник и начала листать.
— Это прямо какая-то галиматья… Д. здесь, Т. там…
Я заглянул ей через плечо. Она перевернула страничку, и мне попалось на глаза что-то знакомое. Я быстро положил ладонь на страничку, чтобы она не закрыла, и прочитал: «А Парсн дет с мнй. У ниго чтре жтона. Хотя грит лучше сбрсить здсь сию смертную оболочку, чем с бидой столкнться дома. Пхоже н ниго».
— «Домой»! — воскликнул я. — Опять.
— Не знаешь? Ты же гений.
— Это похоже на язык прошлого времени. Твой папа так никогда не говорил.
— Верно. А вот АП, видать, говорил.
И тут меня осенило.
Я взял телефонную трубку.
— Хитер, ты гений.
Я набрал свой номер.
— Алло, — раздался голос мамы.
— Пирсон, — услышал я.
Хитер стояла рядом. Я повернулся к ней.
И вдруг просияла.
— Да, — говорит мама. — А что?
— Спроси, как пишется, — прошипела Хитер.
— Дэвид, что там происходит? — послышался голос мамы.
Хитер схватила трубку и вплотную приблизила ухо.
— Нет, Дэвид, — отвечает мама. — П-Е-Р-С-С-О-Н. Мне показалось, что Хитер сейчас упадет в обморок.
А. ПЕРССОН.
13
Умница.
Потому-то он нам и нужен.
ГРН-ЛАЙН
МЕЖ БУКР И ДРФЛД
ПРВЕТ ВСМ ЖАЛЬ ТБЯ ЗДСЬ НЕТ
А ПЕРССОН
Должно быть, я успел перечитать оборотную сторону визитной карточки Майлса Ракмана раз двадцать, когда мы вышли от Хитер и побежали вниз по лестнице.
— Андерс отправил послание в иной мир, — бросила Хитер на бегу. — Вот это послание: «Привет всем. Жаль, что тебя здесь нет». А Ракман должен был передать его.
— Но он же выронил карточку.
— Вот именно. Теперь веришь мне?
— Может, все и так. Даже не знаю.
Мы выскочили из двери на восьмом этаже.
Андерс жил в квартире 8-В. Я нажал звонок.
— Мистер Перссон? — закричал я. — Это Дэвид Мур, сын Алана.
Дверь чуть приоткрылась, и в щелку выглянул налитый кровью глаз.
— Чего вам надо? — раздался голос Андерса.
— Вы потеряли это. — Я вручил ему карточку.
Он быстро взглянул и бросил:
— Ничего я не терял.
Дверь стала закрываться, но я успел сунуть ногу.
Я перевернул карточку и показал написанное его рукой.
— Это же ваша рука.
— Ну и что? — проворчал Андерс.
— Майлс Ракман потерял ее, — вставила Хитер.
— Что означает это послание? «Привет всем, жаль, что тебя здесь нет». Куда он должен был это доставить?
— В свою контору, — пробурчал Андерс. — А теперь валите.
— Но он же исчез, — не сдавалась Хитер. — И вы были в его пустой квартире.
— Я сейчас вызову охрану! — закричал Андерс.
— Он сбросил свою смертную оболочку? — выпалила Хитер. — Как вы хотели, чтобы произошло с папой Дэвида?
Андерс медленно открыл дверь. В квартире стоял невыносимый дух грязных носков и прелой картошки.
— Шекспир, — пробормотал он. — А вы как узнали?..
Хитер пхнула меня в бок:
— Скажи ему, где ты нашел ее, Дэвид.
— На станции «Гранит-стрит», — объяснил я. — На платформе.
— А что ты там делал? — спросил Андерс.
— Там Майлс Ракман уронил ее, — добавила Хитер.
— Несколько дней назад я проезжал там, и поезд остановился, — продолжал я. — Платформа была полна народу. Она была чистой и хорошо освещена. На стенах полно рекламы. Майлс Ракман был в том же поезде. Но когда дверь открылась, он вышел. В руке он держал эту визитную карточку, словно хотел вручить ее кому-то. А потом дверь закрылась, и поезд тронулся. И… и я увидел папу.
Бегающие глазки Андерса вдруг стали спокойными и осмысленными.
— Ты увидел папу. И когда бежал к нему, поднял эту карточку.
— Нет. Я остался в поезде. Я поднял ее в другой раз.
— В другой раз… — Андерс переводил взгляд с меня на Хитер.
Хитер сияла от восторга и улыбалась:
— Ну да! Расскажите нам все.
Андерс издал что-то вроде дурацкого хихиканья, а потом залился бессмысленным смехом.
— Вы что, меня за идиота принимаете?
И с этими словами стал захлопывать дверь у нас перед носом.
14
Правильно.
Я едва успел сунуть руку в щель.
— Убирайтесь прочь! — кричал Андерс. — Я вам не верю!
— Откройте! — взвыл я от боли.
— Да откройте же, — подхватила Хитер, навалившись плечом на дверь.
Она распахнулась. Андерс отступил в глубь комнаты.
— Вы все записываете, да? — бормотал он. — Вы записываете на магнитофон и предъявите все судейским?
Хитер с недоумением смотрела на него.
— Мы вас не понимаем, Андерс.
Я услышал, как стукнула соседняя дверь. Кто-то выглянул на площадку.
Мы быстро вошли к Андерсу. Дверь закрылась.
Андерс забился в дальний угол комнаты. Вся его квартирка состояла из одной комнатушки. Повсюду, куда ни глянь — на полу, на мебели, на подоконниках — лежали груды старого тряпья, полупустые коробки полуфабрикатов, раскрытые книги, пожелтевшие газеты. Окна были тщательно занавешены, и воздух был спертый и невыносимый.
Хитер скривилась от отвращения:
— Ух!
— Это вмешательство в частную жизнь! — кричал Андерс. — Я вызову полицию!
