В конце завтрака Жюстин спросила мистера Райта, как найти вольеры, в которых содержат собак во время плавания.
Он тут же щелкнул пальцами, подзывая стюарда, и вскоре Жюстин получила объяснения, как достичь верхней палубы.
— Хотите, чтобы я пошел с вами? — спросил девушку мистер Райт. — Наверху довольно ветрено.
Жюстин улыбнулась и ответила, что справится сама.
— Думаю, миссис Райт ждет вас, а мне нужно еще навестить свою камеристку, — сказала девушка и поспешно добавила: — И миссис Арбетнот с дочерьми.
— Да-да, конечно.
Жюстин прямиком отправилась к Доркас. Теперь в каюте ее служанки не было ни одного свободного места. На всех койках лежали стонущие страдающие женщины. Доркас выглядела хуже всех.
Девушка с облегчением покинула душную, дурно пахнущую каюту. Ей казалось, что если она пробудет внутри чуть дольше, ее саму укачает.
В каюте Арбетнотов было ненамного приятнее. Жюстин сказала дамам, чтобы те не беспокоились о собачке, и как можно скорее сбежала.
Девушка накинула пальто и вышла на верхнюю палубу, где располагались псарни. Оказавшись на свежем воздухе, она глубоко вдохнула и попыталась забыть о несчастных, которые мучились от морской болезни.
Возле одной из дымовых труб расположились четыре зарешеченных вольера, но только два из них были заняты. Жюстин встретил оглушительный лай большой собаки, маленький же терьер понуро молчал.
Собачка лежала на полу, уткнув нос в передние лапы, и выглядела испуганной и несчастной.
Стюард дал девушке поводок и открыл вольер. Жюстин взяла терьера на руки. Прижав собачку к себе, она почувствовала, что та сильно дрожит. Но, тем не менее, Маффина лизнула Жюстин в знак приветствия.
— Пойдем, пойдем погуляем.
Жюстин успокоила собачку, и та вскоре перестала дрожать. Девушка пристегнула поводок и, цепляясь за перила, пару раз прошлась с Маффиной по верхней палубе. Терьер довольно весело семенил за ней под дождем.
Но, когда Маффину вернули в вольер, она снова начала дрожать и жалобно поскуливать.
Жюстин очень не хотелось оставлять собачку в темном и холодном вольере. Она огляделась по сторонам. Стюарда нигде не было видно. Девушка быстро захлопнула дверцу и заперла замок.
Потом она сунула Маффину под пиджак и расслабила одежду, чтобы из-под нее ничего не выпячивалось.
Дождь лил как из ведра, и Жюстин быстро вернулась в теплую каюту. Приятно было увидеть, что ее постель застелена, а в каюте царит образцовый порядок.
Заперев дверь, девушка достала собачку из-под жакета. Маффина опять принялась радостно вылизывать ей лицо.
Жюстин взяла подушку с маленького диванчика и положила ее в угол.
— Твоя постель, — сказала она собаке.
Маффина посмотрела на девушку, склонив голову набок, и уютно расположилась на подушке. Несмотря на покачивание пола каюты, она почти мгновенно уснула.
Жюстин немного понаблюдала за собачкой, затем, довольная, что та хотя бы какое-то время будет счастлива, достала альбом для набросков и цветные мелки и вышла из каюты.
В кают-компании почти никого не было. Только двое пожилых мужчин мирно дремали в креслах.
Из огромных окон открывался великолепный вид на штормовые волны, увенчанные белой пеной. Вдали Жюстин разглядела большой парусник, приближающийся к их кораблю.
Она перевернула альбомный лист и начала рисовать, вскоре с головой уйдя в работу. Жюстин пыталась запечатлеть неукротимость морской бури и далекий корабль, с трудом преодолевающий ветер на одном маленьком парусе.
— Так, так, — прозвучал вдруг знакомый голос. — Я вижу, mal de mer по-прежнему до вас не добралась.
Жюстин подняла голову и увидела, что за ее спиной стоит сэр Томас.
— Доброе утро, — поздоровалась девушка.
В модном сюртуке спортивного покроя, с шейным платком вместо галстука он выглядел очень эффектно.
— А вы недурно рисуете, — сказал баронет, глядя на набросок.
Жюстин забыла о легком беспокойстве, которое охватило ее в обществе сэра Томаса прошлым вечером, и улыбнулась. Она провела достаточно времени в одиночестве и была рада его видеть.
Сэр Томас сел на стул рядом с Жюстин и подозвал стюарда.
— Вы непременно должны выпить со мной бренди. Лучшее средство, чтобы успокоить желудок.
— Мой желудок не нужно успокаивать… но все равно спасибо, — торопливо отозвалась Жюстин. — Вы плохо себя чувствуете, сэр Томас? Поэтому вам нужен бренди?
— Я прекрасный моряк, — возразил он. — Надеюсь, я не выгляжу жертвой морской качки, подобно большинству наших попутчиков?
Он окинул взглядом почти пустую кают-компанию. Жюстин уверила сэра Томаса в том, что выглядит он отлично.
— Я сегодня не видел ни миссис Арбетнот, ни ее дочерей.
— Жертвы, — лаконично ответила девушка. — Я выгуливала их собаку.
— Боже правый, только не говорите, что вы любите животных!
— А вы разве нет?
Жюстин удивилась. Она не представляла, что кто-то может не любить лучших друзей человека.
— На лошадях удобно ездить. Скажу больше, я вполне горжусь своим умением держаться в седле. А с остальными животными, — он пожал плечами, — предпочитаю не связываться.
Жюстин собиралась возразить, но сэр Томас продолжил:
— Я предпочитаю проводить время с привлекательными представителями человеческой породы. — Он оскалил зубы, и Жюстин сочла более безопасным принять это за улыбку. — Вы, — добавил он, — одна из самых красивых и неординарных женщин, которых я встречал за довольно долгий период времени.
Жюстин изумленно смотрела на него. Когда прошлым вечером сэр Томас назвал ее красавицей, она пришла в восторг, но услышать от него те же слова сегодня было просто невероятно. Девушка почти поверила, что он не шутит.
Сэр Томас подвинул свой стул ближе к Жюстин.
— Вы восхитительно выглядели прошлым вечером. Я так обрадовался, когда Арбетнотам пришлось покинуть стол, ведь их могло оскорбить, что все мое внимание захватили вы.
Он улыбнулся девушке. То была опасная улыбка, и Жюстин почувствовала, что ее сердце затрепыхалось в груди, чего раньше не случалось.
— У вас изумительнейшие брови. На лице другой женщины они могли бы привлечь излишнее внимание, но вам подходят идеально. Они уравновешивают прямоту вашего носа и величину глаз насыщенно-серого цвета, как морские волны сегодня.
Жюстин не могла отвести от него взгляд.
Еще ни один мужчина с ней так не разговаривал. Девушке хотелось, чтобы он продолжал, но в то же время она боялась, что это может зайти слишком далеко.
