Радостный трепет прошел.
Что ж, лучше как можно скорее с этим покончить.
Жюстин осторожно сложила записку и вернула ее в сумочку. Когда плавание закончится, у нее по крайней мере останется в память о лорде Каслтоне этот кусочек бумаги.
Девушка стала медленно подниматься по трапу.
Несмотря на убежденность, что наверху ее не ждет ничего приятного, она поймала себя на том, что ускорила шаг после короткого пролета, выходившего на палубу.
Жюстин нервно дернула дверь и вышла наружу.
Ночь была теплой, корабль бежал по волнам канала, и поднимавшийся легкий ветерок ласкал кожу. Небо над головой было усеяно крупными южными звездами; луна серебрила узкую полоску воды перед кораблем.
Горящие окна жилых помещений тускло освещали палубу, и Жюстин с трудом различила вольеры, где должны были уже крепко спать Брек и Маффина.
За вольерами виднелась высокая, стройная фигура лорда Каслтона. Он стоял у перил и смотрел на пустынные берега канала.
Маркус обернулся, как только Жюстин приблизилась к нему.
— Вы пришли, — сказал он, и девушка почувствовала в его голосе облегчение.
Это придало ей храбрости.
— Я удивилась, получив от вас записку, поскольку думала, что вы решили, будто я не хочу с вами говорить.
— Но ведь вы хотите?
— Очень грубо с моей стороны было оставить вас сегодня днем одного в ресторане. Я хочу извиниться, милорд.
— О, прошу, перестаньте называть меня так. Меня зовут Маркус.
Жюстин решила, что имя очень ему подходит.
— Кроме того, ми… Маркус, я хочу сказать спасибо, что вы спасли нас с Гарри. И Маффину, — добросовестно добавила она.
— Вы видели Гарри?
Девушка кивнула.
— С ним все хорошо, и миссис Партридж, как видно, рада о нем заботиться.
— Они с мужем вернулись из магазинов Порт-Саида с целым караваном продавцов, нагруженных покупками.
В его тоне слышался смех, и это позволило Жюстин немного расслабиться.
От близости лорда Каслтона у девушки кружилась голова.
Она ловила каждый его вдох и настолько остро чувствовала его рядом, что дрожала всем телом, несмотря на теплоту ночного воздуха.
Жюстин знала, что никогда никого не сможет полюбить так сильно, как лорда Каслтона.
Маркус сделал легкое движение навстречу Жюстин, оставив между ними расстояние меньше вытянутой руки. Он вглядывался в ее лицо, как будто мог прочесть его выражение в лунном свете.
— За ленчем вы обвинили меня в том, что я веду себя как дядя или заместитель отца, — отрывисто и очень быстро сказал он. — Это не так. Я питаю к вам вовсе не отцовские чувства.
В первый миг Жюстин не сообразила, о чем он говорит, но потом, поняв, тихонько ахнула.
— Вы поставили меня в отвратительное положение своей необъявленной помолвкой: знать одно, а верить в другое.
Девушка почувствовала радость, какой она никогда не знала прежде. Не могла же она неверно истолковать его слова?
— То есть, Маркус?..
Невыразимым удовольствием было произнести его имя и почувствовать, как он легко обхватил ее руки своими большими теплыми ладонями.
— Знать, что эта помолвка совершенно не для вас, и не иметь возможности рассказать вам, что я чувствую…
— Что вы чувствуете, Маркус?
Жюстин не могла устоять перед соблазном еще раз произнести его имя.
Она ощутила, как он замер, слушая ее нежный, ласкающий голос.
— Должен ли я понимать, что вы больше не помолвлены с Томасом Уотсоном?
Голос лорда дрожал и срывался, будто он настолько сильно хотел этого, что боялся поверить.
— Мы поговорили и решили, что не подходим друг другу. Вот почему… — голос Жюстин тоже задрожал. — Вот почему я не могла встретиться с вами раньше.
— О чем вы говорите?
— Я поняла, что должна увидеть вас снова, будучи свободной.
— И вы свободны! — возликовал он. — И вы чувствуете то же, что и я!
— Что вы чувствуете, Маркус?
Жюстин должна была услышать от него это, хотя все ее существо говорило, что ее отчаянная, несбыточная мечта сбывается.
— Я чувствую, что люблю вас, как никогда уже не надеялся полюбить. Я чувствую, что вы вернули меня к жизни и я… не перенесу пустоты и одиночества, которые опутают меня, если… вас не будет рядом, — лихорадочно, перебивая самого себя, заговорил он.
— Я знаю, вы души не чаяли в покойной жене, и… смогу ли я занять ее место?
Маркус приложил палец к ее губам.
— Ш-ш-ш, не надо, не говорите больше ничего. Где-то на небесах Ариадна улыбается нам, одобряя то, что происходит. Наши с ней отношения были необыкновенными, но они в прошлом. Вы мое настоящее и мое будущее.
Он привлек девушку к себе и крепко обнял.
— С тех самых пор, как я увидел вас, сражающейся за эту собачонку, Маффину, мое сердце принадлежит вам. Я понял, что мне нужны только вы.
Маркус нежно приподнял подбородок Жюстин, чтобы лунный свет осветил ее лицо.
— Милая, вы самая красивая женщина в мире, а еще самая добрая, самая преданная и самая веселая. Я люблю вас. Я хочу, чтобы вы вышли за меня замуж и сделали меня самым счастливым человеком на свете.
В следующий миг он приблизил свое лицо и нашел губами губы девушки.
Жюстин почувствовала, как в ее теле расправляет крылья ее душа…
Она поцеловала Маркуса в ответ, и это было невообразимое, волшебное ощущение. Поцелуи сэра Томаса были совсем другими.
Так вот она какая — любовь!
Их тела и сердца как будто слились воедино и взлетели к небесам…
Жюстин казалось, что если она протянет руку, то сможет коснуться звезд, сверкающих на бархате ночного неба.
Божественная радость наполнила ее и благословила начало новой жизни.
