— Вы верите тем сплетням, которые распускает эта писака?
— Разумеется, нет. Хотя порой я с одобрением отношусь к ее отдельным замечаниям. Однако на этот раз она перешла границы дозволенного.
— Она никого открыто не обвинила, — пожав плечами, промолвил Питер.
Он старался придать лицу беззаботное выражение, но не мог. Тилли видела, что он разъярен, задет за живое, и сочувствовала ему. Если бы Тилли знала, кто такая была эта леди Уислдаун, она устроила бы ей взбучку.
Тилли переживала, пожалуй, не меньше, чем Питер, и это удивляло ее.
— Леди Матильда… Тилли… — снова заговорил он.
Его голос вывел ее из задумчивости, и она подняла на него глаза. Питер с удивленной улыбкой кивнул на ее руку.
Тилли опустила глаза и увидела, что лихорадочно сжимает его пальцы, словно они были шеей ненавистной леди Уислдаун.
— О, простите!
— Вы всегда пытаетесь ампутировать пальцы своих партнеров по танцу?
— Нет, только в тех случаях, когда мне приходится, чуть ли не силой принуждать их пригласить меня на танец, — нашлась она.
— А я по своей наивности думал, что опасность получить увечье подстерегает человека только на войне, — пробормотал Питер.
Тилли была удивлена, что он может шутить на подобную тему, и не знала, что сказать. Но тут музыка смолкла, и это избавило Тилли от необходимости продолжать начатый разговор.
— Куда мне отвести вас? — спросил Питер. — К родителям? Или, может быть, к следующему партнеру?
— Вообще-то я хочу пить, — соврала Тилли. — Отведите меня к столику с лимонадом, если можно.
Столик находился в другом конце зала, и они медленно направились к нему. Тилли наслаждалась каждой минутой, проведенной в обществе Питера, и поэтому сдерживала шаг.
— Вам нравится на этом балу? — спросила она.
— Да так, местами, — глядя прямо перед собой, ответил Питер.
Тилли заметила кривую усмешку на его губах.
— А я… тоже местами? — выпалила она. Питер от неожиданности резко остановился. — Вы сами-то поняли, что сказали? Тилли вспыхнула до корней волос, осознав свою оплошность. Ее вопрос действительно звучал двусмысленно.
Впрочем, через мгновение они оба дружно рассмеялись.
— Никому не рассказывайте о том, что я только что сморозила, — прошептала Тилли. — Если мои родители узнают, они посадят меня на месяц под замок за фривольные речи.
— Мне бы этого очень не хотелось… — начал, было, Питер, но тут его перебил встревоженный женский голос:
— Леди Матильда! Леди Матильда!
Это была миссис Федерингтон, подруга матери Тилли, известная в обществе сплетница. Она торопливо пробиралась к ним сквозь толпу, ведя за собой свою дочь Пенелопу, одетую в безвкусное платье желтого цвета.
— Добрый вечер, леди Матильда, — поздоровалась миссис Федерингтон, подойдя к молодым людям, и сурово посмотрела на Питера. — Добрый вечер, мистер Томпсон.
Тилли вспомнила, что миссис Федерингтон и Пенелопа были на злополучном вечере в доме леди Нили, где им представили Питера. Леди Уислдаун в последнем выпуске своих заметок гоже не обошла обеих дам вниманием.
— Ваши родители знают, где вы сейчас? — спросила миссис Федерингтон Тилли.
— Простите, что вы сказали? — удивленно переспросила Тилли и повернулась к Пенелопе, которую всегда считала милой, хотя и несколько своеобразной девушкой.
Судя по выражению лица Пенелопы, она и не подозревала, о чем собиралась спросить ее мать Тилли, и теперь, когда вопрос прозвучал, готова была сквозь землю провалиться от стыда за нее.
— Ваши родители знают, где вы? — повторила миссис Федерингтон с многозначительным видом.
— Мы приехали сюда все вместе, — с недоумением ответила Тилли, — поэтому они, разумеется, знают…
— Я отведу вас к ним, — перебила ее миссис Федерингтон решительным тоном.
Только теперь Тилли догадалась, чем именно была возмущена подруга ее матери.
— Уверю вас, — ледяным тоном промолвила Тилли, — что мистер Томпсон сам в состоянии отвести меня к родителям.
— Мама, — пробормотала Пенелопа, дергая миссис Федерингтон за рукав.
Однако почтенная матрона не обращала на нее никакого внимания.
— Девушка должна беречь свою репутацию, — заявила она.
— Если вы намекаете на колонку светской хроники из заметок леди Уислдаун, — заявила Тилли жестким тоном, — то позвольте заметить, она упомянула там и вас, миссис Федерингтон.
Пенелопа испуганно ахнула, видя, что назревает скандал.
— То, что там написано, никак не относится ко мне, — сказала миссис Федерингтон. — Я-то знаю, что не брала браслет.
— А я знаю, что мистер Томпсон не брал его! — запальчиво воскликнула Тилли.
— Я и не утверждала, что он его взял, — промолвила миссис Федерингтон и, к изумлению Тилли, вдруг обратилась к Питеру: — Прошу прощения, мистер Томпсон, если я чем-нибудь оскорбила вас. Я никогда не назову человека вором, не имея на то веских оснований.
Питер сдержанно кивнул, принимая ее извинения, но Тилли видела, что ему стоит неимоверных усилий сохранять самообладание.
— Мама, — сказала Пенелопа с отчаянием в голосе, — Пруденс у двери машет нам рукой, мы должны подойти к ней.
Тилли прекрасно видела Пруденс, сестру Пенелопы. Она и не думала махать матери и сестре. Пруденс оживленно болтала со своей подружкой. Тилли мысленно поблагодарила Пенелопу и подумала, что было бы хорошо подружиться с ней. Пенелопа Федерингтон была застенчивой девушкой, не пользовавшейся успехом у мужчин.
— Леди Матильда, — промолвила миссис Федерингтон, пропустив замечание Пенелопы, мимо ушей, — я должна…
— Мама! — воскликнула Пенелопа, дернув ее за рукав.
— Пенелопа! — возмутилась миссис Федерингтон, раздраженно взглянув на дочь. — Что ты себе позволяешь?
— Нам нужно идти, — поспешно сказала Тилли, воспользовавшись тем, что миссис Федерингтон переключила внимание с нее на свою дочь. — Я передам маме привет от вас.
И прежде чем миссис Федерингтон успела что-то сказать, Тилли быстро отошла от нее, увлекая за собой Питера.
Во время этой перепалки Питер не произнес ни слова. Тилли не понимала, что могло означать его молчание.
— Мне ужасно жаль, что все так вышло, — сказала она, когда они отошли от миссис Федерингтон на достаточное расстояние.
— Вы ни в чем не виноваты, — отозвался Питер. В его голосе чувствовалось напряжение.
— Да, но… — Тилли осеклась, не зная, что сказать.
Она не желала отвечать за слова и поступки миссис Федерингтон, но, тем не менее, ей казалось, что кто-то должен извиниться перед Питером.
