Ивен уже объяснил ему, что после заключительного торжественного обеда некоторые цирковые артисты уедут на зимние каникулы, а другие, в том числе Карверы и Вуди, отправятся в долгое путешествие на юг — в Салинас, где и проведут зиму. К завтрашнему утру чёрный шатёр должны были разобрать, а животных и трейлеры — подготовить к поездке.
Нэт отправился за Вуди. Маленькие фонарики освещали им дорогу. Замёрзшая трава хрустела под ногами, пар вырывался изо рта. Серебристые трейлеры, которые так привлекли Нэта, стояли аккуратными рядами за чёрным шатром. Нэт заметил «даймлер» деда, припаркованный рядом с одним из них. С учётом своего статуса — инспектор манежа и совладелец цирка — Джон Карвер занимал трейлер, который размерами превосходил остальные, хотя жил в нём совершенно один. Нэт провёл рукой по ледяной полированной поверхности трейлера. Он никогда не видел ничего подобного — нечто среднее между огромной жестянкой и миниатюрным космическим модулем.
Их догнал Ивен.
— Все эти трейлеры изготовлены из алюминиевого сплава, — объяснил он. — Они как новенькие, но на самом деле долго и верно служили людям… где-то лет пятьдесят.
— Они выглядят так, словно попали сюда из будущего, — заметил Нэт. — Потрясающе!
— Этот наш, — указал Вуди. — Он называется «Серебряная дама». Я тебе всё покажу.
Нэт удивлённо вскинул брови:
— Всё покажешь? Так ли уж много там того, что можно посмотреть?
И он отправился за Вуди в «Серебряную даму», надеясь, что изнутри трейлер окажется больше, чем он выглядел снаружи. Его надежды не оправдались.
Нэт подумал, что он по ошибке вошёл в пещеру Санта-Клауса. Потолок, стены и шкафчики украшали мишура и ёлочные шары, на маленьком столе стояли ёлка и стеклянный снежный купол; если такую штуку хорошенько встряхнуть, начнётся мини-снегопад. Ахи и охи Нэта Вуди принял за проявление восторга, и Нэт, чтобы не разочаровывать его, рассмеялся.
— Да уж, Рождество приходит раньше.
— Я знал, что тебе понравится! — радостно воскликнул Вуди. — Хочешь посмотреть, как работает снежный купол?
Нэт из вежливости взял игрушку и встряхнул. Вуди терпеливо ждал.
— Как ты узнал, что я всегда хотел именно такой? — улыбнулся Вуди и затряс снежный купол так сильно, что Нэт испугался за крошечного Оленя, который находился внутри.
— Я не знал… — На лице Нэта отразилось удивление. — Откуда он у тебя?
Теперь удивился Вуди.
— Это же ты прислал мне его в подарок.
Нэт нахмурился.
— Нет, что-то не припомню…
— Он лежал в красивой коробке с запиской, — настаивал Вуди.
Нэт покачал головой:
— И что говорилось в этой записке?
— Не помню. Что-то вроде «скоро увидимся».
Нэт пожал плечами:
— Ладно, я рад, что ты получил подарок, но он не от меня. Может, подарок предназначался кому-то ещё?
— Нет, — твёрдо заявил Вуди. — Он мой, потому что я его достоин.
Нэт улыбнулся, вспомнив, как Вуди изучал английский, наблюдая телевизионную рекламу. И пока Вуди радостно тряс снежный купол, Нэт принялся за исследование «Серебряной дамы».
Похоже, это жилище предназначалось для хоббитов. Две аккуратно застеленные койки, миниатюрная плита, стол (ёлка значительно уменьшала его и без того скромные размеры) и два стула — они выглядели так, будто бы к чаю собирались прийти двое из семи гномов. Раковина соседствовала со стенным шкафом, в котором стояло ведро. Нэт заподозрил (правда, он очень надеялся, что ошибается), что это и есть туалет. А ещё он нашёл самый дорогой для Вуди предмет обстановки, спрятанный за восемью слоями разноцветной мишуры.
— Эй, так у тебя наконец-то появился собственный телик! — воскликнул Нэт.
Вуди любовно погладил корпус телевизора.
— Это французский телик, по нему говорят на французском.
— Ясно. — Нэт сразу потерял интерес. — Как я понимаю, смотришь ты его нечасто.
— Реклама хорошая, — просиял Вуди. — Отличные мелодии.
Нэт улыбнулся, радуясь, что его друг по-прежнему без ума от рекламных роликов.
Он чувствовал: Вуди ждёт не дождётся похвалы за обустройство дома на колёсах. И Нэт оправдал его ожидания. Отдал должное и постерам «Доктора Ху»[7]на стенах и дверце стенного шкафа, ярким подушкам и покрывалам на койках и любимым книгам, аккуратно расставленным на полках. Лампа в углу дополняла уютную обстановку.
— Я всё сделал сам. — Вуди заметно нервничал. — И хотел, чтобы тебе понравилось.
— Это здорово! — Нэт просиял. — Даже лучше чем здорово! Я-то предполагал, что буду жить с мамой и папой.
— А я подумал, что вам с Вуди лучше жить вместе, — в дверях появился Ивен. — Мы с мамой в соседнем трейлере, так что громкая музыка и любой громкий шум…
— Мы знаем, кому пожаловаться, — улыбнулся Нэт.
Ивен посмотрел на часы.
— До обеда — час. Почему бы тебе не разобрать вещи, а на обед пойдём вместе?
Нэт наблюдал, как Вуди разжигает маленькую дровяную плиту и ставит на неё чайник. Он объяснил, как работает вся его бытовая техника. Солнечные панели на крыше давали большую часть электричества, которое накапливалось в аккумуляторах со списанных подводных лодок (Нэт по достоинству оценил этот интересный факт). Вуди зажёг свечи, и Нэт окончательно почувствовал себя как дома.
Он разложил по полкам то немногое, что привёз с собой, и мальчики уселись за стол, чтобы выпить немного колы и поговорить, не боясь, что их подслушают.
Судя по его рассказу, Вуди просто наслаждался жизнью. Нэт заметил, что его друг заметно вырос за время их разлуки и разобрался со своими сросшимися бровями. При свечах он выглядел почти что человеком, но Нэт полагал, что в нём всё равно всегда будет ощущаться некая дикость — этим он и отличался от обычных людей. Пока Нэт выздоравливал после полученных ран в Темпл-Герни, Вуди отлично проводил время: или носился по лагерю в образе волвена, или, обратившись мальчишкой, помогал Ивену за кулисами, учил французский по рекламным роликам и заводил новых друзей.
Вуди внимательно выслушал рассказ Нэта о тех изменениях, которые с ним происходили.
— Всё… что со мной произошло… это не так уж и плохо. Но я не хочу, чтобы мать и отец знали об этом, — объяснил он. — После того как мне перелили твою кровь, моё обоняние словно обезумело, а зрение стало просто отличным. Теперь я вижу на многие мили вперёд, даже в темноте. Но зато меня мучают головные боли. Если я попадаю в толпу людей, я не могу отсечь их мысли, они постоянно шумят в моей голове. Это всё равно что смотреть телик, когда жуёшь криспы…
