Тут и Инес услышала в зале шаги и голоса. Родители говорили негромко, видимо, боясь разбудить остальных.
– Ох, устала я что-то, – сказала мама.
– Не надо было тебе ходить, я же говорил, – послышался папин голос. – Давай, приляг хоть сейчас.
– Ну, как же, интересно ведь. Такое происходит. И подумать только! Все это сделал наш мальчик, наш собственный сын. Как все на него смотрели, а?
– Хочешь чаю? – спросил папа.
– Нет, лучше налей моего лечебного настоя, что-то сердце жмет. Да не делай такие глаза, ничего страшного, просто устала. Спасибо. Пожалуй, ты прав, нужно прилечь. Что, девочки еще спят? Ты заметил, что Антар исчез, не дожидаясь?..
Голоса затихли, отец с матерью ушли к себе. Инес прислушалась, но из комнаты брата не доносилось ни звука. Через зал они с Бруно не проходили, это точно, иначе столкнулись бы с родителями. Может, вылезли в окно? Она соскочила с постели и на цыпочках подбежала к своему окну, которое тоже выходило на задний двор. Похоже, она оказалась права. Антар уже выводил из конюшни Талисмана и Красавицу, а Бруно, почему-то с двумя деревянными лопатами в одной руке, другой отворял ворота на заднем дворе. Около скалы Голова Болит они сели на лошадей и растаяли в вечерних сумерках.
-3-
Инес стояла у окна, глядя перед собой невидящим взором и пытаясь понять, что все это означает. Две вещи из услышанного потрясли ее больше всего.
Как Антар сказал?
Держись от Марты подальше, она ведьма. Умеет такое проделывать, что паукам и не снилось.
И еще.
А с чего ты взял, что я их отпустил?
Марта – ведьма? Как такое может быть?
Инес знала, кто такие ведьмы и колдуны. Ну, не то чтобы знала на собственном опыте, скорее, хорошо представляла их себе по рассказам.
Дети любят пугать друг друга «страшными» историями про ведьм и колдунов, призраков и вампиров, оборотней, чертей и прочую нечисть. В особенности, хорошо этим заниматься в сезон дождей, когда из дома часами, а то и днями носа не высунешь. Сама Инес, правда, всегда сторонилась своих сверстниц, но не ее сестры. Они с удовольствием принимали участие в подобных посиделках, происходящих, как правило, у кого-нибудь в сарае, на душистом сене, по соседству с козами, свиньями, курами – и связками бананов, грудами кокосовых орехов и прочими вкусностями из запасов хозяев.
Потом сестры с ужасающими подробностями пересказывали Инес услышанные истории, от всей души надеясь, что им удастся хорошенько напугать ее. Увы, этого удовольствия она им так ни разу и не доставила. Девочке нравилось слушать их рассказы, от которых нередко и впрямь замирало сердце, но ей всегда удавалось скрыть свой страх.
Да и дед любил поболтать на столь волнующую тему. Более того, было бы неправильно сказать, что сама Инес совсем не имела в этой сфере никакого личного опыта. Дело в том, что и сейчас в городе жила женщина, которую называли ведьмой. За глаза, конечно.
Ее звали Жамбла, и с виду это была обычная женщина лет сорока, разве что очень худая и носатая. Ну, еще она никогда не стригла густых темно-рыжих волос, которые доставали ей до колен. Не стригла, и кос не заплетала, так и ходила с распущенными волосами, разве что иногда подвязывала их ленточкой. У нее были и муж, и дети, два сына. В общем, все как у обычных людей. А ведьмой Жамблу называли потому, что стоило ей на кого-нибудь обидеться, и с тем человеком непременно случалось несчастье. А обижалась она из-за всякой ерунды, поэтому все старались держаться от нее подальше.
Если же, скажем, она приходила в гости и задерживалась более-менее надолго, то после ее ухода в доме обязательно обнаруживался какой-нибудь непорядок, или хозяева заболевали, или с животными случалась беда. Поэтому многие считали, что даже просто находиться с ней рядом опасно. Как-то раз вечером Жамбла зашла к родителям Инес и всего-то успела выпить чашку чая. Однако на следующее утро оказалось, что мамины цветы в больших деревянных кадках, стоящих в зале вдоль стены, повесили головки и начали чахнуть. Еле-еле мама выходила некоторые, но не все. С чего бы это вдруг? Ясное дело, ведьма виновата.
Инес Жамбла не нравилась. Очень не нравилась. У этой женщины был ужасно пронзительный, неприятный взгляд, а однажды девочка заглянула в ее мысли и наткнулась на что-то вроде клубка зеленовато-черных змей. Бр-р-р…
И все же, как говорил дедушка, Жамбла была не настоящая ведьма; так, мелкая ведьмочка. Вот когда он был мальчишкой, то его собственная бабушка рассказывала про ведьму, которая умела летать верхом на длинной деревянной палке, предсказывать будущее, глядя в миску с водой, и убивать людей, бросая в огонь их глиняные изображения. За что в конце концов и поплатилась – пауки подвергли ее «неотвратимому наказанию». Все это с трудом укладывалось в голове – включая и то, что седой, почти беззубый, еле-еле передвигающийся на распухших ногах дедушка Мур когда-то был мальчишкой – но другие, не менее впечатляющие рассказы о ведьмах и колдунах подтверждали его правоту.
Спрашивается – и при чем тут Марта? Вот уж кто меньше всего походил на ведьму. Обыкновенная девушка, спокойная, добродушная, не вредная. Одна из немногих, в чьих глазах «хромоножка» Инес никогда не видела ни дурацкой жалости, ни насмешки. И к тому же, сколько она себя помнила, Антар всегда был неравнодушен к Марте; это сразу чувствовалось, хотя бы по тому, как он на нее смотрел. Да все об этом знали, он никогда и не скрывал своих чувств. И все были уверены, что они в конце концов непременно поженятся. Что же, Антар раньше не догадывался, что влюблен в ведьму? Или Марта стала ведьмой только сейчас? С чего бы вдруг? И в чем это проявилось?
Подумать только, всего несколько часов назад Инес разговаривала с ней и ничего, ну, совсем ничего такого особенного не заметила. Разве что Марта очень похорошела. А ведь всем известно – ведьмы чаще всего красотой не блещут, но если даже и так, все равно у них непременно есть какой-нибудь физический недостаток. Жамбла, вообще, уродина, каких поискать, а та ведьма, о которой рассказывал дедушка, была кривая на один глаз.
Да, и вот еще что. Когда Дерек сегодня утром привез Марту, она была без сознания. Видимо, серьезно больна или ранена. В то же время одна из особенностей Жамблы состояла в том, что она никогда и ничем не болела, а любая рана у нее заживала на удивление быстро. Об этом все знали, и объяснение звучало хоть и пугающе, но вполне правдоподобно: дескать, ясное дело, она умеет у других «воровать здоровье». Что же Марта за ведьма такая, если не в состоянии о себе самой позаботиться?
А может, предположила Инес… Может, Антар ошибается и никакая Марта не ведьма? Не хотелось так думать, но… Это объяснение было все же предпочтительнее другого, которое юркой змейкой промелькнуло в глубине ее сознания. Ведь не наговаривает же он на Марту? Нет, нет, нет, Антар не такой! Инес тут же отогнала от себя эту мысль, затолкала ее поглубже, постаралась забыть. И все же какая-то беспокоящая, тревожная неясность осталась…
