— Нет-нет, никаких проблем, — быстро произнес он, покосившись на Полу. — Я буду ходить сюда.
Показалось ему или по ее лицу скользнуло выражение, в котором ощущался оттенок удовлетворенности подобным ответом?
Наверное, это всего лишь мое разыгравшееся воображение, не без сожаления подумал Кен.
— Очень хорошо, — сказал доктор Харрис. — Потому что вам еще предстоит серия инъекций антибиотиков.
— Снова уколы? — ужаснулся Кен. — Да еще целая серия?
— Непременно! — весело подтвердил доктор Харрис. Похоже, его забавляло беспокойство пациента по поводу таких «пустяков». — Половину дела мы сделали, теперь нужно справиться с воспалением. А без антибиотиков тут не обойтись. Понятно?
— Да, — удрученно кивнул Кен. — Куда их будут колоть?
— Туда же, — улыбнулся доктор Харрис. — В ягодичную мышцу.
Кен вздрогнул и сразу понял, что выдал себя, потому что Пола обменялась с доктором Харрисом многозначительным взглядом.
Однако, как хорошо сработались эти двое! — с досадой подумал Кен. Слова им определенно не нужны.
— Подразумевается не та ягодица, на которой проведена операция, — успокаивающим тоном заметила Пола.
И Кен порозовел от смущения, как пойманный за непристойным занятием мальчишка.
— Итак, приходите завтра в любое удобное время, — сказал доктор Харрис, протягивая ему две таблетки в серебристой упаковке. — Это примите, если усилится боль. Только не обе сразу! С промежутком в три-четыре часа. А кроме того, умоляю, хотя бы ближайшие часа два не садитесь на лошадь! — добавил он со смешком. Затем, после короткой паузы, произнес более серьезным тоном: — Ну, выздоравливайте. Ждем вас завтра.
— Приду, — ответил Кен. Его взгляд был направлен на Полу.
6
Кое-как добредя домой, — ведь даже такси невозможно было взять, потому что как в нем сидеть? — Кен немного отдохнул и позвонил Анне Триер по номеру ее сотового телефона.
Надо сказать, сделал он это с удовольствием, так как намеревался отменить ближайшее свидание.
Анна, по всей вероятности, находилась в самом сердце персонального шоколадного царства — на фабрике, в своем кабинете. Кен понял это, потому что, нажав на кнопку ответа, Анна продолжала говорить — а вернее, распекать какого-то провинившегося сотрудника. Причем делала это так мастерски, что Кен невольно посочувствовал бедолаге.
В эту минуту Анна ничем не напоминала романтически настроенную толстушку в кожаных бриджах и тесноватом жакете, какой предстала перед Кеном во время памятной конной прогулки, которую его фурункул, несомненно, воспринял как подарок лично для себя.
— Все! Идите работайте! — крикнула наконец Анна, обращаясь к неведомому собеседнику. И без перехода сердито произнесла в трубку: — Да! Слушаю!
Кен прислонился плечом к стене, так было легче стоять и меньше ныла правая ягодица, в которой постепенно отходила анестезия.
— Здравствуй.
На мгновение в трубке наступила тишина, затем раздался шум, словно Анна переводила дыхание. Однако, когда она заговорила, в ее голосе еще в полной мере присутствовала озлобленность:
— А, это ты! Привет. Кошмарный какой-то день сегодня… Сплошные неприятности. Все будто сговорились сжить меня со свету!
Кен не испытывал ни малейшего желания узнать подробности чего бы то ни было, которые Анна, по-видимому, готова была высыпать на первого попавшегося, в данном случае на него. Спеша опередить ее, он произнес:
— Анна, я хотел предупредить…
Ему следовало лучше знать свою собеседницу. Она никак не отреагировала на тот факт, что Кен заговорил. Слушать кого-то не входило в ее планы. Она хотела говорить сама. А уж если Анна Гриер чего-то хотела…
— Просто всеобщее безумие! — воскликнула она, мгновенно дав Кену понять, кто из них двоих будет лидировать в разговоре. — Куда катится этот паскудный мир?
— Ты меня спрашиваешь? — Кен усмехнулся, но не по поводу того, о чем шла речь, а из-за внезапности перемен, происходивших с Анной в зависимости от того, где она пребывала — в своем поместье «Элмисайд» или в офисе шоколадной фабрики. Человек со стороны мог бы счесть, что у нее раздвоение личности, настолько непохожими получались два эти образа — нежной, любвеобильной владелицы богатой усадьбы и жесткой деловой женщины.
Вновь пропустив слова Кена мимо ушей, Анна продолжила:
— Все вокруг будто ощетинилось против меня. На фабрике дела идут из рук вон плохо, менеджеры ведут себя так, словно производственные процессы их не касаются и вообще они здесь экскурсанты, а не ответственные работники!
Кен прекрасно знал, что Анна преувеличивает и на ее насквозь пропитанной шоколадным ароматом фабрике полный порядок, однако у него и мысли не возникло вставить слово поперек. Во-первых, он не считал возможным вмешиваться в чужие дела, а во-вторых, не хотел уводить разговор в дебри. Ведь с самого начала у него было одно-единственное намерение: предупредить Анну о том, что их ближайшее свидание не состоится. Если бы она не перехватила инициативу, беседа давно бы закончилась.
— И это после всего, что случилось утром! — вдруг в сердцах воскликнула Анна.
Кен помимо воли насторожился. У Анны тоже что-то стряслось?
— Да? — с некоторой опасливостью произнес он.
— И главное, кто бы мог подумать! — с досадой произнесла она.
— О чем?
Анна по-прежнему слышала только себя.
— Во всяком случае, я была абсолютно уверена, что ничего подобного не произойдет.
— Гм… — глубокомысленно изрек Кен, постепенно теряя надежду на взаимность общения.
— Нет, разумеется, я знала, что время от времени подобное случается, — продолжала Анна. — То тут, то там похожие истории происходили. Но чтобы это случилось со мной!
— Умху… — вновь подал голос Кен.
— Ведь я обо всем позаботилась, приняла все меры предосторожности… И, конечно, надеялась на них!
Почти каждая тирада Анны заканчивалась восклицанием.
Что там у нее приключилось? — без особого интереса подумал Кен. После того что довелось сегодня пережить на операционном столе ему самому, любое другое происшествие представлялось не стоящей внимания мелочью.
— Но все мои старания оказались бесполезными, — пожаловалась Анна. — Такая досада, если бы кто только знал!
Кен подавил вздох нетерпения.
— Заранее сочувствую.
— Что? — Похоже, она наконец различила в трубке голос собеседника. Впрочем, данное обстоятельство не особенно повлияло на ход разговора. Общение так и осталось односторонним, потому что Анна тут же снова углубилась в себя. — Настолько все неожиданно… И обидно до чертиков! Я так надеялась на новую сигнализацию… Правда, сначала не хотела ее устанавливать, мне казалось, что и старой вполне достаточно, однако меня убедили в необходимости усилить охрану. Помню, я еще смеялась, что напрасно выбрасываю деньги, все равно сигнализация не пригодится. — Анна неожиданно умолкла, словно подумав о чем-то, затем сердито произнесла: — Получается, что я была права: она действительно не пригодилась!
