— А где он? — дипломатично поинтересовался Эвершед.
— В море. Он ихтиолог. Вернется только через несколько дней, а пока я тут одна. Осень — не сезон для визитов, вот к Рождеству тут будет не протолкнуться от родни. Кстати, если вам никто не сделает более выгодного предложения, приезжайте погостить.
— У меня сын, — неизвестно зачем уточнил Макс.
— Я знаю, — кивнула миссис Мэдисон. — Уж это-то Валери о вас рассказывала. Ему пять, если я не ошибаюсь?
— Почти шесть. Он очень любит на этом настаивать.
— Почти шесть. Ну да. И его обязательно привозите. Ему будет с кем поиграть. — Она улыбалась так, что у глаз собирались тоненькие морщинки. Вот как будет выглядеть Валери в старости. Вот как… Незнакомое доселе ощущение притронулось к сердцу.
— А какой она была в детстве? — Макс не удержался от этого вопроса. Но это всего лишь интерес друга, тем более что он вдруг обнаружил, что ничего не знает про свою ассистентку.
— Валери? Да вот, взгляните. — Барбара сняла с полки над плитой большущую фотографию в респектабельной светлой рамке. — Здесь ей двенадцать. Это мы с Бобом. — Она указала на себя и представительного мужчину, обнимавшего ее за плечи. — Это Рандольф, ему восемнадцать — как раз решил про свой Итон, видите, какой хмурый. — Молодой темноволосый парень, действительно, изо всех сил старался казаться поважнее. — Это Сесилия. — Рыженькая девочка улыбалась во весь рот. — Ей пятнадцать. Вот Барт, ему восемь, видите, какой сосредоточенный. — Мальчишка на фотографии держал обеими руками разноцветный мяч. — Ну… и Валери. Ее-то всегда можно узнать.
— Действительно, — пробормотал Макс и взял снимок из рук миссис Мэдисон.
Невысокая девочка смотрела с фотографии открыто, весело и немного удивленно. Макс помнил, что такое выражение обычно появляется на лице Валери, когда ей хорошо. Очень хорошо. Когда они вдвоем гуляют по городу, где проходят съемки и где раньше оба не были. Когда он ее смешит. Когда она рядом с Адрианом… С Адрианом она такая почти всегда.
Фотография была сделана, похоже, у этого самого дома, видимо, у террасы. Цветы карабкались по стене, и наверняка где-то в саду есть качели, и к ужину будет пирог с кленовым сиропом… Большая дружная семья, которая любит собираться вместе. Макс вдруг понял, что завидует. Банально, искренне, жгуче завидует. Он аккуратно положил фотографию на стол.
— Мама! Ты уже успела познакомить Макса со всей историей нашей семьи?
Эвершед обернулся: Валери стояла в дверях кухни и выглядела в этом доме тоже иначе. Раньше он приводил ее в свой дом, не задумываясь, и ни разу не спросил, какой дом у нее. И даже когда они оба смертельно уставали, работая, Валери всегда поддерживала представительский стиль. Весь ее гардероб был продуман до мелочей, так, чтобы начальник не задумывался об этом. Он и не задумывался. Пока не увидел ее сейчас.
На Валери были старенькие спортивные брюки и веселая футболка с Кенни из мультфильма «Южный парк», на ногах — толстые пушистые носки. Это была другая Валери, из другого, домашнего мира, и от ее вида Максу вдруг стало жарко.
Шеррил совсем другая. Она в жизни не надела бы даже дома футболку с Кенни. Она предпочитала шелковые простыни, шелковое белье и тончайшие чулки, даже если ужинала, посадив Адриана на колени.
— Привет! — Валери прошла мимо Эвершеда по кухне, остановилась за спиной у матери, обвила ее шею руками и чмокнула в макушку. — Макс, ты выспался?
— Да, спасибо, — пробормотал он, пытаясь разобраться, почему ему вдруг стало неловко, как будто он, десятилетний мальчишка, подсмотрел в замочную скважину за занимающимися любовью родителями.
— Кофе, дорогая? — спросила Барбара.
— Нет, мама, чай. И Максу ты зря столько налила.
— Макс взрослый мальчик и сам все решит.
— А мне потом кормить его витаминами, — буркнула Валери, и Эвершед вдруг захохотал. Обе женщины подозрительно уставились на него.
— Простите, — выдавил Макс. — Это все… Простите.
Они так спокойно обсуждали его, его здоровье и витамины, что ему стало очень легко. Как дорого бы он дал, чтобы в его собственной семье были такие же простые отношения! Чтобы можно было посреди ночи притащить в дом незнакомого человека и уложить спать, и это не вызвало бы у родителей никаких возражений. Представить свою мать подающей Валери кофе Макс не мог никак.
Валери покачала головой и направилась к холодильнику.
— Ты будешь омлет с помидорами? Мы сейчас приготовим.
— Буду, — сказал Макс, во все глаза наблюдая за ней. — Конечно буду.
6
Косой дождь барабанил в стекла, обиженно шуршали «дворники», и от этого тоскливого звука Валери хотелось повеситься.
Они с Максом возвращались в Нью-Йорк со съемок. На сей раз вел он, так как закончили неприлично рано; Кейз попрощался с ними и выразил надежду на встречу в будущем.
После визита в родительский дом Валери стало совсем кисло. Когда она утром вошла и увидела Макса на кухне, куда выбегала еще девчонкой, чтобы попросить утренний стакан сока, ей захотелось умереть — вот тут, прямо на месте. Валери даже не стала играть в причиняющую боль игру «вообрази, что этот мужчина принадлежит тебе» — Макс в тот момент и так принадлежал ей, дальше некуда. Он сидел, пил кофе, ел бутерброд и выглядел на этой кухне так, будто имел полное право там находиться и появится на ней еще не раз. Обмануться легче легкого.
Только вот надлежит помнить, что это обман. И ничего больше.
Можно повеситься, но смысл? В загробной жизни рядом с ней все равно не будет Макса.
— Завтрашний день тебе отводится на сборы, — буднично сказала Валери, как будто в ее голове не было этих мрачных мыслей. Короткий день мерк, шоссе заливали густые мокрые сумерки. — В пятницу утренним рейсом вы вылетаете на Мальдивы. Я передам Джейкобу все инструкции.
— Кристиан звонил, — сказал Макс ни к селу ни к городу.
— Когда? — напряглась Валери.
— Когда ты уходила позвонить Филиппу. Крис настаивал, чтобы я объявился у родителей недельки через две, раз уж не соизволил приехать на торжество по поводу папиного юбилея.
— И что ты ему сказал?
— Послал его подальше с такими предложениями.
— Макс, — осторожно начала Валери, — если каким-то боком к этому причастно то, что мы заехали в дом моих родителей…
— Причастно, черт возьми! — Он не смотрел на нее, но пальцы, вцепившиеся в руль, побелели. — Все это… ненормально. Я посмотрел на нормальную жизнь. И мне не хочется портить впечатление.
— Ты видел всего лишь мою мать.
— И слышал. И чувствовал. Да брось, Валери. В вашем доме стены построены из взаимопомощи.
— Ты что, завидуешь? — догадалась она.
Макс помолчал несколько секунд.
