– Ну, значит, так и сделаем, – уверенно сказал Альберт, как будто на свете не было ничего проще. – Поможем лорду Грейборну отыскать этот пропавший булыжник, и не успеете вы и глазом моргнуть, как они станут мужем и женой.
Усталая улыбка появилась на губах Мередит. Милый Альберт! Она и не заметила, когда он успел превратиться в настоящего мужчину, опору семьи. Как отличался он сейчас от того умиравшего и сломленного ребенка, которого она нашла в грязной канаве и спасла. И теперь уже он готов принять на свои ставшие широкими плечи ее заботы и неприятности.
Альберт поднялся и, прихрамывая, подошел к ней:
– С нами и не такое случалось, мисс Мэри, но мы же справились. – Он положил руку ей на плечо. – Да если надо, я сам надену белое платье и пойду с ним к алтарю. Пусть только попробует не жениться на мне!
Мередит понимала, что он пытается подбодрить ее, и постаралась улыбнуться.
– А ведь из нашего Альберта получится прелестная невеста, – весело сказала она Шарлотте. – Ну разве он не красавчик?
Она заметила, как напрягся при этих словах юноша, да и лицо Шарлотты отчего-то порозовело. Тем не менее она засмеялась в ответ на шутку:
– Прелестная или не очень, но боюсь, лорд Грейборн все-таки заметит, что с его молодой женой что-то неладно.
– Как ты думаешь, долго удастся скрывать, что у нее растет борода?
– Хм, тут у нас действительно проблема. – Альберт задумчиво потрогал чисто выбритый подбородок и добавил уже серьезно: – Я не хочу, чтобы вы расстраивались, мисс Мэри. Найдем камень – хорошо, парень женится на девушке, и все будет, как раньше. Не найдем...
– И со мной все кончено.
– Нет, никогда я этого не допущу. – Глаза Альберта блеснули.
– И я, – мягко добавила Шарлотта, – и Хоуп. Альберт прав: все образуется. А если нет, мы уедем из Лондона и начнем все сначала.
Мередит опять попыталась улыбнуться, но на сердце у нее было очень тяжело. Господи, ну сколько можно уезжать и начинать сначала? Она так устала от этого. Но, возможно, именно так и придется поступить. Хотя есть еще некоторая надежда...
На следующее утро за завтраком Мередит развернула свежий номер «Тайме», и сразу же в глаза ей бросился заголовок, набранный крупным шрифтом: «Проклятие виконта. Самый безнадежный жених Англии». Статья занимала три первые страницы. Надежда на то, что слухи удастся остановить, объявив о новой дате свадьбы, оказалась напрасной. Каждая строчка наносила сокрушительный удар по ее репутации. Все подробности разговора, происходившего в маленькой комнате при ризнице собора Святого Павла – от соглашения, заключенного десять лет назад лордом Грейборном и его отцом, до проклятия и загадочной «болезни» леди Сары – раскрывались перед читателями. Мередит не могла понять, откуда репортер узнал обо всем этом. Оставалось только предположить, что он прятался за занавесками и ничего не упустил из их беседы.
Каждое слово последнего абзаца раскаленной иглой впивалось в мозг Мередит:
«Нам остается только гадать, существует ли проклятие на самом деле или выдумано лишь для того, чтобы разорвать помолвку, которая перестала устраивать лорда Грейборна, или леди Сару, или их обоих после того, как у них появилась возможность познакомиться. Действительно ли заболела леди Сара, или это лишь предлог, чтобы избежать замужества, угрожающего ей смертью? Найдется немало женщин, желающих выйти замуж за будущего герцога, но захочет ли кто-нибудь пожертвовать ради титула жизнью? Уверен, что нет. Свадьба перенесена на двадцать второе число, но состоится ли она? Скорее кажется, что со стороны лорда Грейборна и мисс Чилтон-Гриздейл это лишь попытка спасти лицо. Невольно возникают вопросы – если проклятие действительно существует, как собирается лорд Грейборн выполнить свое обязательство? Найдется ли женщина, готовая выйти за него? И останется ли леди Сара его невестой, если ему удастся снять проклятие? В противном случае ему опять придется обратиться к услугам мисс Чилтон-Гриздейл, у которой после этого скандала вряд ли останется много других клиентов».
Мередит бессильно отложила газету, закрыла глаза и плотно обхватила себя руками, пытаясь перебороть приступ отчаяния. Не может быть, что все это на самом деле происходит с ней. Она еще крепче зажмурилась, чтобы не дать пролиться подступающим слезам. Слезы – признак слабости, а она никогда не была слабой. Мамин голос звучал у нее в ушах: «Не старайся убежать, Мередит. Невозможно убежать от своего прошлого».
«Нет, мама, это возможно. Мне это удалось. Я не захотела сдаваться, как ты. Я боролась за то, что имею...» Имела. За то, что имела, потому что все кончено.
Бешено колотящееся сердце наконец вернулось на место, и Мередит стиснула зубы. Нет, не кончено! Пока не кончено. И будь она проклята, если не станет бороться до конца. – С вами все в порядке, мисс Мэри? Альберт, стоявший в дверях, с тревогой смотрел на нее. Мередит заметила у него в руках поднос с множеством конвертов.
– Все в порядке, Альберт, – с вымученной улыбкой ответила она. – Просто немного устала. Он не улыбнулся ей в ответ.
– Это самое наглое вранье, которое я слышал. А я слышал немало, – с обычной грубоватой откровенностью сказал он. – Вы сейчас похожи на привидение – такая же бледная и несчастная. – Он хмуро кивнул на лежащую на столе газету. – Я это тоже прочитал. Хотел бы я минут десять поговорить с этим чертовым репортером с глазу на глаз. Он наверняка подслушивал.
– Скорее всего. Но сейчас уже не имеет значения, как он узнал о проклятии. – Мередит смотрела на поднос, заполненный письмами. – Важно другое – то, что содержится в этих конвертах. Мы ведь оба понимаем, что это не приглашения на чашку чая.
– Уж будьте уверены! Я все утро только и делаю, что открываю дверь. Его прервал стук молотка, висящего у входа.
– Оставь их мне. – Мередит кивнула на поднос.
Альберт, прихрамывая, поспешил к двери. Сегодня он припадал на левую ногу сильнее обычного, а это случалось с ним либо в сырую погоду, либо после бессонной ночи. Мередит знала, что на этот раз дождь ни при чем. Неожиданно юноша обернулся:
– Не волнуйтесь, мисс Мэри. Альберт никому не позволит огорчать вас. – Он вышел из комнаты, и Мередит прислушалась к его шаркающим шагам в коридоре.
Она взглянула на стопку писем. Их содержание не составляло для нее тайны, но тем не менее она один за другим вскрывала конверты и внимательно читала торопливо написанные строчки: «Более не нуждаемся в Ваших услугах...», «Считаю наше соглашение расторгнутым».
Каждое слово казалось горстью земли, брошенной на ее могилу. Что-то надо было делать. И делать быстро.
Но что?
Филипп с отвращением смотрел на раскрытую перед ним газету.
– Как, черт возьми, этот репортер узнал про проклятие? Эндрю Стентон, его американский коллега и партнер, оторвался от завтрака и удивленно взглянул на Филиппа:
– Ты утверждал, что в соборе все согласились ничего об этом не рассказывать.
