«Ну?» — спросила Лиза Дэрмотт.
Я подошла к окну и закрыла занавески. Резко повернулась к гостье. Символическое действие — оно соединило, нас в замкнутом пространстве, конспираторов из романа на прокуренном почти чердаке. «Ну? — отозвалась я эхом. — Хорошо. Заинтересована. И перееду, если убедите, что это сработает… Продолжайте. Теперь действительно буду слушать».
Глава третья
Oh the oak, and the ask, and the bonny ivy tree,
They are all growing green in the North Country.
Traditional
Это заняло три недели. Только тогда Лиза Дэрмотт согласилась, что я подготовлена. По ее словам, я узнала все, что ей и Кону известно о Вайтскаре и Аннабел.
Даже мой почерк усовершенствовали. Проблема подписи беспокоила Лизу больше всего, но она принесла старые записки, написанные Аннабел до исчезновения. Когда я показала ей листки бумаги, покрытые тщательно отработанными текстами, она после некоторых колебаний признала, что они подойдут.
Во вторник второй недели Лиза появилась неожиданно. Немедленно после нашей первой встречи я перебралась в другую гостиницу под фамилией Винслоу. Это гарантировало, что никакое расследование не выявит связи Кона и Лизы с некоей Мери Грей. Открыв дверь и впустив Лизу, я сразу подумала, что ее обычное спокойствие нарушилось, но она, как всегда, скованно сняла пальто и перчатки и села у огня.
«Не ждала, — сказала я. — Что-то случилось?»
Она бросила на меня полувзгляд, в котором, кажется, присутствовали неловкость и даже злость. «Юлия приезжает. На следующей неделе».
Я села на край стола и протянула руку за сигаретой. «Да?»
Она сказала раздраженно и угрюмо: «Ты воспринимаешь это очень спокойно».
«Но вы же сами говорили, что она появится летом».
«Да, но она взяла отпуск намного раньше, и у меня ощущение, что старик попросил ее приехать. Он этого не говорил, но я знаю, что она планировала прибыть в августе… Видишь, что это значит?»
Я старательно прикурила и бросила спичку в огонь. (Зажигалка с предательской монограммой спряталась на дно чемодана.) «Может быть».
«Это значит, что, если не сдвинуть дело с места немедленно, Юлия вкрадется в Вайтскар, и старик оставит ей все до пенни. — Сразу я не ответила, потому что думала о Коне. Даже называя вещи своими именами, он никогда не был так вульгарен. — Теперь видишь?»
«Да».
«Кон говорит, что, должно быть, старик больше беспокоится о здоровье, чем это признает. Очевидно, Юлия писала ему, пока он болел, а он отвечал. Уверена, он попросил ее приехать раньше по какой-то причине, и доволен, как Петрушка, что ей удалось это сделать так быстро. Она обещала быть на следующей неделе, но позвонит, чтобы уточнить. Мы предполагали, что свободны до июля или августа, а за это время все могло случиться. А так…»
«Послушайте, не стоит так уж выискивать причины для испуга. Он просто хочет увидеть Юлию, а она его. Это ведь может быть и так. Ни к чему такая недоверчивость. Люди, как правило, примитивны, но если выискивать скрытые мотивы, они кажутся сплошными жуликами!»
Лиза улыбнулась, не расслабляя губ, что было скорее реакцией на мой тон, чем признаком веселья. «Нам нельзя рисковать. Придется приступать в конце недели. Мажешь позвонить в воскресенье, как договорились. В три старик отдыхает, к телефону подойду я. Приехать лучше в понедельник. Кон говорит, что дольше ждать нельзя, придется появиться сейчас, раньше Юлии, иначе, Бог знает, что сделает старый Винслоу».
«Но послушайте, Лиза…»
«Ты справишься, правда? Хорошо бы для уверенности иметь еще неделю».
«Справлюсь, дело не в этом. Я хотела сказать, что Кон насчет Юлии не на то дерево лает. Не понимаю, чем она может ему угрожать, в Вайтскаре она, или нет».
«Все, что я знаю, — заявила Лиза угрюмо, — это то, что они с Аннабел похожи, как две фасолины, а у старика с каждым днем портится характер… Бог знает, что ему взбредет в голову. Не понимаешь, чего боится Кон? Он совершенно уверен, что Юлия в завещании на втором месте, но если старик изменит его до возвращения Аннабел…»
«Понимаю. В этом случае я могу больше не беспокоиться. Но разве похоже на это, Лиза? Если он выкинет из головы Аннабел и переделает завещание, оно же наверняка будет в пользу Кона? Вы сказали, что Юлия приезжала в Вайтскар только на каникулы, и воспитание у нее городское. Какие перспективы…»
«В этом все и дело. В прошлом году она много болталась с одним из молодых Фенвиков. Казалось, что это ерунда, никто ничего не понимал, как вдруг он стал появляться каждый день, бурно общался с мистером Винслоу, а Юлия… его нисколько не осаживала».
Я засмеялась. «Ну, Лиза, сколько ей? Восемнадцать?»
«Знаю. Это фантазии и, надеюсь, чепуха, но ты знаешь, на каком лезвии бритвы живет Ков, а со стариком может случиться что угодно. Как только ты будешь там, все станет безопасно: он точно не оставит ничего Юлии через твою голову, но если… Она — дочь его сына, а Кон — дальний родственник… и старику нравится Билл Фенвик».
Внимательно изучая огонек сигареты, я спросила: «А Кон никогда не пытался соперничать с Фенвиком? Попытка кажется очевидной. Он ведь пробовал с Аннабел».
Лиза шевельнулась и опустила глаза, но я успела заметить уже знакомое выражение, иногда накатывающее на невыразительные черты — живая и мощная ревность к несчастной девочке, в смерть которой она верила много лет. А теперь и к Юлии?
«Я же говорила, что никто и никогда не считал ее взрослой! Она только закончила школу! Кон никогда не смотрел на нее, считал девчонкой. Мистер Винслоу точно так думал, история с Фенвиком очень его веселила».
«Она год провела в Лондоне. Скорее всего, уже перешла на следующую стадию после интереса к мальчикам — соседям. Наверняка, вы беспокоитесь из-за пустяков».
«Надеюсь. Но как только ты окажешься в Вайтскаре, все станет безопасным для Кона. Юлия не будет стоять на пути».
«Нет?» Я встала и перешла к окну, выглянула на улицу. Наступила тишина.
«В чем дело? — спросила Лиза. — Нервы? Все получится, ты знаешь. Не волнуйся».
Вовсе я не собиралась объяснять, что совершенно не думаю об опасностях предстоящего маскарада. Я размышляла о Юлии — неизвестном члене уравнения, который может «стоять на пути». Почему-то эта фраза заставила думать о Коне, о том, как он говорил: «Ведь не обязательно должна быть полночь, чтобы мы с тобой шли вместе у края скалы, а внизу шумела вода?»
Я улыбнулась и бросила окурок в огонь. «А вы тоже не беспокойтесь. Мы говорили о понедельнике, так ведь? Буду там».
К Вайтскару я подошла по узкой мощеной дороге среди боярышника. Ворот не было. На перекрестке стоял разбитый указатель, который когда-то говорил: «Частная дорога в Форрест Холл». Стрелка показывала направо. У левого ответвления на мощном щите было аккуратно выписано — «Вайтскар». Узкая дорога извивалась между высокими кустами и скоро исчезала из виду.
