«Абсолютно».
«Очень хорошо. Можете привести существенную причину, по которой должна быть заинтересована я?»
Она посмотрела почти тупо. Опять проявилась безжалостная сосредоточенность на собственных проблемах. «Не понимаю».
Я обнаружила, что автоматически хватаюсь за следующую сигарету, и засунула ее обратно в пачку. И так уже слишком много курила, глаза и горло заболели, и снизилась способность рассуждать. «Послушайте. Вы свалились на меня из неизвестности с историей своей семьи, которая очень остросюжетна, но для меня значит очень мало. Вы предлагаете, чтобы каким-то способом я помогла совершить подлог. Для вас это значит очень много, хотя я и не понимаю, чего вы добьетесь, но примем это для легкости обсуждения. Но почему это должно что-то значить для меня? Говорите, это «легко». А мне какое дело? Почему я должна на это соглашаться? Говоря прямо, с какой стати мне делать хоть шаг в сторону, чтобы помочь вам и вашему братику Кону?»
Я не сказала, что сама она мне не нравится, а Кону я не доверяю, но, к моему ужасу, слова все равно как бы прозвучали, физически ощущались в комнате. Не знаю, заметила ли она это или просто решила не противоречить. И уж точно она не приняла в расчет изреченные мною грубости, просто ответила: «Как, ради денег, естественно. Какая еще может быть причина?»
«Ради денег?»
Лиза Дэрмотт оценивающе оглядела комнату. «Вы уж простите, но, похоже, они вам пригодятся. В сущности, вы об этом сказали брату, это одна из причин, по которой мы рискнули к вам обратиться. Вы приобретете очень многое. Разрешите говорить прямо после столь короткого знакомства?»
“Давайте», — сказала я иронически.
«Вы интеллигентная женщина, — нелепое заявление прозвучало у мисс Дэрмотт совершенно естественно. — Эта комната… работа в ужасном кафе… Давно приехали из Канады?»
«Всего несколько дней назад».
«И это все, что вы нашли?»
«Не слишком искала. Почти все средства ушли на переезд. С нетерпением жду момента, когда придут вещи. Я просто сняла первую попавшуюся комнату. Не стоит беспокоиться, мисс Дэрмотт, я разберусь. Мне не придется работать у Касбаха всю жизнь».
«Все равно, стоит послушать. Говоря прямо, я предлагаю хорошую работу — вернуться в Вайтскар как Аннабел Винслоу и убедить старика в том, что это она и есть. У вас будут дом, комфорт, положение, а со временем — гарантированный доход на всю жизнь. Можете называть это подлогом, это и есть подлог, но не жестокий. Старик хочет видеть внучку, и ваш приезд сделает его очень счастливым».
«Почему он убрал фотографии?»
«Извините?»
«Раньше вы сказали, что у него в комнате была «целая галерея» фотографий девушки. А сейчас?»
«Очень быстро соображаете. — В ее голосе звучала похвала, будто любимая лошадь быстро набрала скорость. — Он их не выбросил, не беспокойтесь. Держит в ящике стола в конторе, и одна осталась в спальне. Остальные снял в прошлом году, когда получил фотографию Юлии. — Несколько секунд она с намеком смотрела на меня. — Она скоро приедет на летние каникулы. Понимаете?»
«Почему вы с братом хотите все сделать быстро — да».
«Конечно. Вы должны появиться до того, как Юлия убедит его внять голосу рассудка, поверить в смерть Аннабел… И поставить Юлию на это место. Что бы ни произошло, это будет скоро. Сомневаюсь, чтобы старик дожил до конца года, и, думаю, он начал это понимать». Я резко подняла голову.
«Он болен?»
«У него был легкий удар три месяца назад, и он отказывается придавать этому большое значение. Всегда был сильным и сейчас, несмотря на артрит, очень активен и отклоняет малейшие намеки, что лучше бы немного расслабиться. Воспринимает это как вмешательство в личные дела… — Она сжала губы, а потом добавила: — Доктор его предупреждал. Старик может прожить какое-то время, но, если сглупит, в любой момент произойдет удар, а на этот раз он может оказаться смертельным. Понимаете, почему все срочно? И почему Кону показалось, что встреча с вами — подарок судьбы?»
Я ответила не сразу. «А когда его не будет?» Женщина сказала терпеливо. «Мы все обдумали, в детали можно углубиться позже. Коротко, вам нужно поселиться в Вайтскаре, стать Аннабел Винслоу и унаследовать собственность и ее долю капитала, когда старик умрет. Уверяю, не возникнет никаких вопросов. Вы не будете ни на что претендовать, просто приедете домой жить. Если повезет, сможете устроиться задолго до кризиса, а когда старик умрет, вас примут без удивления. Потом, через приличный отрезок времени, когда все устоится, передадите все Кону. Получите часть, не волнуйтесь. Мать Аннабел оставила ей деньги, на которые она могла претендовать с двадцати одного года, они обеспечивают маленький, но очень приличный независимый доход. Это у вас будет в любом случае, абсурдом выглядела бы попытка передать и это. Что касается основной передачи, оформления владения Вайтскаром, и это можно организовать достаточно прилично. Вы скажете, что хотите жить где-то еще… Возможно, за границей… Сами сможете планировать. В сущности, опять будете вести собственную жизнь, но с постоянным доходом. А если «Аннабел» решит, что не хочет жить в Вайтскаре, и оставит все кузену, который управлял поместьем много лет, нет никаких причин, чтобы кто-то задавал вопросы».
«А младшая кузина? Юлия?»
«Поверьте, не стоит бояться. У ее отчима есть деньги, там нет других детей, и Юлия определенно получит долю капитала Винслоу. Вы лишите ее Вайтскара, да, но она ни разу даже не намекала, что он имеет для нее какое-то значение, кроме как место, где можно провести каникулы. В прошлом году она закончила школу и работает в Лондоне в театральном отделе «Би-Би-Си». С тех пор была здесь только раз и всего две недели. Если поместье будет принадлежать ей, она его просто продаст или будет платить Кону, чтобы он им управлял. Не стоит переживать из-за Юлии». «Но, наверняка… — Нелепо, но я чувствовала себя прижатой к стене под неослабевающим давлением ее воли. — Но, наверняка, если старик понимает, что болен, а Аннабел так и не вернется, он все-таки оставит все Кону? Или оставит поместье Юлии, но поставит условие, чтобы Кон был управляющим? Тогда разве не будет все в порядке?»
Ее губы вытянулись в тонкую упрямую линию. «Это не ответ. Разве не видите, что невозможно… В общем, поверьте, так дело не пойдет. Нет, дорогая, я предлагаю наилучший вариант, а ты послана Богами. Кон не верит, что получит Вайтскар и контроль над капиталом каким-нибудь другим способом. Когда согласишься помочь, я объясню подробнее и увидишь, какой это шанс для всех нас. И никому никакого вреда, а меньше всех — упрямому старику, который сидит и ждет, когда она вернется…»
Совершенно не желая того, я все-таки вытащила сигарету и зажигалку. Она говорила, я рассматривала комнату через голубоватый пахучий дым… Проваленная кровать, красноватые обои, желтые гардероб и тумбочка, скатерть с геометрическими карминно-голубыми цветами, подтек на потолке в форме карты Ирландии. Я подумала о высоких, заросших вереском равнинах, крике кроншнепов, о том, как затихают листья буков, когда кончается ветер. О том, как колли виляет хвостом, а Коннор Винслоу смотрит в упор голубыми глазами… Странно ощущать, как по коже пробегают импульсы нервного возбуждения, быстрее стучит сердце, сбивается дыхание. Безусловно, все это — сумасшествие. Опасно, безумно и невозможно. Эта глупая серьезная женщина, похожая на пудинг, просто не понимает, насколько это нелепо… Я думала: «Нет. Нет. Иди, пока хорошо идется. Не буди спящих собак».
