1
Тарас Бусленко расслаблялся в одной из бань киевского района Лукьяновка. Кроме него в огромной парилке, выложенной кафельной плиткой, находился только один посетитель — толстый коммерсант с нависавшим над опоясавшим его полотенцем брюшком. Бусленко опустил взгляд на свой живот, и его охватил ужас, как только он представил, что с годами у него тоже нарастет такой вот жирок и он утратит свою, столь отменную сегодня, спортивную форму. Он просто не мог вообразить себя со старым обрюзгшим телом. Сейчас оно было литым и тренированным. Настоящее оружие. Он провел рукой по шрамам. Последний из них появился на плече: перехваченный швами и загнутый вокруг сплетения мышц. Самым заметным был рубец, оставшийся на животе слева после операции по извлечению пули. Он хмыкнул. Неудивительно, что он не мог представить свое тело состарившимся: шансов дожить до старости у него было не много.
Парилка находилась в подвальном помещении и была оформлена в турецком стиле — стены и пол блистали разноцветной плиткой. Да и все здесь явно напоминало хамом[4]. Приветом с Украины можно было бы считать лишь большое панно, обрамленное кафелем, изображающее мужчину, сидящего под деревом, на ветвях которого было развешено его оружие. Мужчина, покуривая трубку, играл на бандуре. Это был фольклорный персонаж, казак Мамай — легендарный и, не исключено, мифический защитник украинского народа. Патриот с большой буквы.
Не в меру располневший бизнесмен устало вздохнул, с трудом поднялся и вышел. Как бы на смену ему через несколько минут появились грузный мужчина средних лет и двое помоложе, такие же подтянутые и тренированные, как и сам Бусленко. Телохранители застыли у входа, а тот, что постарше, устроился рядом с Бусленко.
— Ты упустил его, — заметил Александр Маларек, глядя куда-то в сторону.
— Если он вообще там был, господин замминистра внутренних дел.
— Он был там, и ты это прекрасно знаешь.
— Да, я в этом уверен. Но кто-то нас предал. Кто-то из наших меня засветил, благодаря чему Витренко успел подготовить пути отхода.
— Да, это так, — подтвердил замминистра Маларек, по-прежнему отвернувшись. — Кротом оказался майор Самолюк.
— Командир штурмовой группы? — Петр Самолюк возглавлял спецподразделение «Сокол» уже почти пятнадцать лет. Бусленко всегда считал его надежным товарищем. — Вот черт! Его уже допросили? Между прочим, это дает нам неплохой шанс.
— Ничего подобного. Это абсолютно тупиковый вариант. Мы обнаружили его труп сегодня утром. Его пытали и перед смертью кастрировали. Они засунули ему гениталии в рот.
— Интересно, что он рассказал?
— Мы этого не узнаем. Но если бы он был одним из членов организации Витренко, то с ним бы так не поступили. В среде Витренко предателей нет. Они считают себя не преступниками, а военной структурой, беззаветно ему преданной. Думаю, что Самолюк просто польстился на крупную взятку. Возможно, его обуяла жадность и за молчание он попросил доплатить.
— Вряд ли. — Бусленко говорил, повернувшись к Малареку, продолжавшему смотреть прямо перед собой. — Никто не посмеет шантажировать Витренко.
— Он в Германии, — продолжил Маларек, будто не слыша Бусленко. Мучительная смерть Самолюка его явно не интересовала. — Наши источники сообщают, что он обосновался в Кёльне.
— Я не знал, что у нас есть источники в его организации, — удивился Бусленко.
— У нас их нет. Во всяком случае, никто не связан с нами напрямую. У нас есть информаторы из окружения Молокова. Подобраться ближе пока не удается. — Маларек вытер потное лицо ладонью. — Витренко торгует нашими людьми как мясом, майор Бусленко. Предатель самого низкого пошиба. То есть он ни во что не ставит Украину и унижает ее. Сейчас он базируется то в Гамбурге, то в Кёльне, но регулярно наведывается и на родину. По имеющимся сведениям, он сделал себе пластическую операцию и полностью изменил свою внешность. По мнению источников, фотографии, имеющиеся у нас, теперь абсолютно бесполезны.
