мою сторону, что мне очень не понравилось.
«Нужно быть готовым очень быстро свалить».
Тем временем Связист с Бандитом добрались до места и я мог лично, через глаза немертвых, полюбоваться развернувшимся боем.
Как я и предполагал разношёрстная группа окруженцев, нарвалась на немцев и теперь с боем отходила в лес.
«А всё потому, что идиоты! Вот какого Азатота, нужно было днём переться по дороге! На что они вообще рассчитывали»⁈
Тяжело вздохнув подключил к бою своих слуг, кстати ни Связной ни тем более Бандит, особыми боевыми навыками похвалиться не могли, зато живучесть их была на высоте. Вообще упокоить умертвие пулевым оружием крайне не просто, попадание в голову или тело практически ни как не вредили немертвому. Единственное, что его могло убить это если пуля перебьет ему позвоночник, причём так, что бы его раздробило. Тогда из за разорваных магистралей некроэнергия быстро истечёт наружу и такое умертвие прекратит существование. Именно поэтому мертвякам всегда отрубали голову или сначала ломали руки-ноги, а потом всё равно отрубали голову.
Вмешательство двух почти неубиваемых бойцов, задержало немцев дав время отойти бойцам красной армии. В итоге, когда мои «мертвяки» от многочисленных попаданий лишились возможности полноценно двигаться бойцы сумели оторваться. Конечно, мне пришлось дистанционно «отключать» изрешечённые тела, благо при подъёме, я учёл такую возможность.
На мою стоянку отходящие бойцы наткнулись через несколько минут, к этому времени я благоразумно отвёл двух Бандитов в сторону, незабыв, навешать на них часть своего имущества.
Разгорячённые боем бойцы, чуть не пристрелили моего Сержанта, но к счастью отсутствия оружия в руках и форма красноармейца, помогла быстро опознаться. Хотя немецкий пулемёт, стоящий у его ног, вызвал косые взгляды. Через десяток секунд, из леса выскочил капитан с артиллерийскими петлицами, одним взглядом оценив обстановку, приказал подобрать меня, остатки моего добра и прихватив зомби с пулемётом, продолжать движение.
На отдых остановились, только через пару километров, когда бойцы буквально валились с ног от усталости. Мой молчаливый солдат не выказал ни малейшего признака утомления, и это при том, что бежал с пулемётом и набитым патронами вещмешком.
«Как бы мне на этом не погореть».
Похоже выносливость и сила Сержанта, вызвала у капитана удивление, так как первым делом, едва бойцы устроились на отдых, скомандовал.
— Боец, ко мне!
Пришлось брать управление Сержанта на себя. Неуклюже изобразив строевой шаг, подошёл к капитану, отдал воинское приветствие, но вместо молодцеватого доклада, что-то промычал и вынул из нагрудного кармана книжку красноармейца.
— Контузия?
Так как выглядел умертвие неважно, ему одновременно поверили и не поверили, всё-таки человек с контузией вряд ли мог отмахать несколько километров с пулемётом на плече и при этом даже не вспотеть. Несмотря на документы подозрительности во взгляде капитана не убавилось, но большего от «контуженного» бойца он не добился.
«Хорошо, что догадался сменить Сержанту гимнастерку, а то несколько дырок в теле, было бы объяснить гораздо труднее, чем немоту, бледную физиономию и неутомимость».
Следующим на очереди был я, после предъявлении своих документов, ответил на несколько вопросов, причём почти не врал. Единственное, немного исказил правду, когда сказал, что Сержант с ещё двумя бойцами подобрали меня в лесу. Про героическую «гибель» моих товарищей капитан знал, так как всё происходило на его глазах. На этом вопросы у капитана закончились, времени допрашивать меня более вдумчиво не было, немцы по прежнему висели у нас на хвосте.
— Выдвигаемся!
Скомандовал капитан.
Солдаты с ворчанием поднимались, разбирая своё оружие, четверо бойцов подхватили мои носилки, и ругаясь сквозь зубы, побежали вслед за товарищами.
«Итого тридцать человек, каждый третий легко ранен, вооружены не плохо, но с боезапасом напряженка, как и с продуктами, моих запасов для такой орды, хватит на один день».
На закате немцы от нас отстали, прекратив преследование, артиллерист продемонстрировав наличие мозгов воспользовался этим и не позволив усталым бойцам устроить привал погнал солдат дальше, стараясь как можно меньше оставлять следов. Для чего он даже загнал всех в ручей, по течению которого мы шли почти пол часа.
«Так себе уловка и если немцы окажутся достаточно упорными, то надолго это их не задержит и не дай Азатот среди них окажутся опытные егеря. Тогда мы от них вообще не уйдем».
На отдых остановились, уже глубокой ночью, измученные марш-броском солдаты буквально падали где останавливались и мгновенно засыпали.
В итоге из бодрствующих остался, только я, Сержант и сам капитан. Немного поколебавшись, назначил моего зомби, часовым, приставив меня ему в помощь. Так же нести караул, нам помогали два Бандита, что, все это время шли за нами и теперь расположились в сотне метров от лагеря.
Уже под утро почувствовал как умер один из бойцов, пожилой мужчина, судя по его синюшним губам не выдержало сердце.
«Чего добру пропадать, пусть послужит родине и некроманту, и после смерти».
В шесть часов утра по трофейным часам, тем что без свастики, я с трудом поднялся с тощей кучки травы и опираясь на срезанный для меня Сержантом ствол молодой березки, доковылял до спящего капитана. Землистый цвет его лица и тяжелое дыхание со свистом, подсказали мне, что с ним не всё в порядке.
«Наверняка, тоже с сердцем проблемы».
Растолкав капитана упрыгал обратно на своё место.
Быстро приведя себя в порядок, капитан бросил мрачный взгляд на неподвижную фигуру Сержанта, с пулеметом на перевес и пошёл поднимать бойцов.
«Кажется подозрения капитана крепнут. Вот только в чём он его подозревает»?
К смерти своего товарища усталые солдаты отнеслись равнодушно, только капитан произнёс несколько слов над могилой умершего, да записал в свой блокнот, место где был похоронен покойный.
«Ну, это он зря, Усатый ещё послужит».
После быстрого завтрака, взятого из моих запасов, кстати капитану даже в голову не пришло, спросить у меня или Сержанта разрешение, что вызвало во мне глухое раздражение. А вот немецкие пайки его внимание привлекли, но сейчас не время было задавать острые вопросы, но судя по взглядам, кидаемым бойцами на Сержанта, вопросы появились у всех.
«Надеюсь они не настолько тупые, что бы принять нас за диверсантов⁈ Потому что представить себе настолько безмозглых диверсантов, просто невозможно».
Что примечательно, солдаты сами не замечая, подсознательно сторонились Сержанта, словно чувствовали его чуждость.
Как я и думал, на обеденном привале капитан, кстати звали его Степан Аркадьевич Ведерников, решил всё-таки задать свои неудобные вопросы.
Начал он с того, что приказал «Сержанту» сдать пулемёт, одному из бойцов, после чего с четырьмя солдатами по крепче, отвел его немного в сторону от лагеря.
