настаивала я.
Принцесса поджала губы. Затем со вздохом сдалась:
– Действия твоего брата вызвали немало гнева среди вампиров, а Красный Дождь пользуется этим для достижения собственных целей. Они начинают публично попирать наши законы, и остальные им подражают.
– Чему подражают?
Опять молчание.
– Лира.
– За последние несколько ночей в городе убили десятки людей.
Я с шумом втянула в себя воздух. Мысль об этом постепенно просачивалась в мое сознание, но все равно оставалась абстрактной. Непостижимой. Что-то во мне упорно отказывалось воспринимать ее как реальную, хотя именно этого я и боялась. Именно об этом предупреждала Валя.
Лицо Лиры исказилось. Кажется, она тоже поражена, как будто эти события и ее задели за живое.
– Бенедикт пытается раскрыть убийства, наказать виновных и восстановить порядок в городе, – объяснила она. – Но у него нет ни единого шанса защитить людей, пока твои родственники все активнее превращают их в живую мишень. Понимаешь, что я имею в виду? Он тушит один пожар, а они в это время устраивают еще три новых.
Кажется, меня сейчас вырвет.
– Ты уверена, что в этом виновата моя семья?
– Они недвусмысленно дали нам это понять.
– Но это совсем на них не похоже. Они бы не пошли на такой риск!
Взгляд Лиры стал чуть ли не жалостливым.
– Вероятно, ты просто не так хорошо их знаешь, как думала.
Я неосознанно замотала головой, однако слова Лиры уже нашли во мне отклик. Я боялась, что она могла быть права. Но… это же невозможно. Сначала предательство Валя, а теперь это. Я отказывалась верить, что люди, которые всю жизнь были для меня самыми близкими, теперь совершали такие ошибки. Ради чего? Что это даст?
– Быть может, они просто не осознают, какой вред наносят, – возразила я. В голосе явственно слышна смесь надежды и отчаяния. – Родители не знают, что я не захотела и дальше выступать против вас. Я сказала об этом только Валю. Если бы они знали, что у меня теперь другое мнение… Если бы узнали мою точку зрения…
Оба предложения я не закончила. Ведь в конечном итоге они как были, так и остались пустыми мечтами. Я понятия не имела, как бы они отреагировали. Да… Возможно, я действительно знала их не так хорошо, как думала.
Лира шумно выдохнула.
– Мы бы им, конечно, передали, но мы не так часто общаемся, если ты понимаешь, о чем я.
Раскаяние грозило вот-вот меня задушить. Мысль о том, что люди в городе теперь страдают – что они вынуждены бояться за свои жизни и своих близких из-за нас, а я не в силах ничего с этим поделать, – стала последней каплей.
– Я пыталась все это предотвратить, Лира, поверь мне. Я этого не хотела. Не хотела так вас ранить…
У меня опять полились слезы. Просто ужасно, как плохо я сейчас себя контролировала. Главное, чтобы Лира не подумала, будто я всего лишь старалась вызвать у нее сочувствие. Однако, к моему удивлению, она сделала шаг вперед, достала из кармана платья носовой платок и вложила его мне в руку.
– Спасибо, – всхлипнула я и неловко перегнулась через стол, чтобы вытереть лицо. Господи, насколько же я жалкая. Все во мне. Как я допустила, чтобы все зашло так далеко?
– Флоренс. – Настойчивый голос Лиры заставил меня вновь поднять голову. – Ты ведь знаешь способ, как можно по крайней мере связаться с твоими родителями, не так ли? Вот что ты сейчас не захотела рассказывать Бену.
Я колебалась. У нас существовала такая возможность для экстренных случаев. Связь с родителями тянулась через такое количество контактных лиц, которым ничего не известно друг о друге, что это почти не представляло риска для моей семьи. Но если я передам эту информацию, под угрозой окажутся ни в чем не повинные люди. В данный момент я не знала, чего ожидать от Бенедикта. Его словно подменили. На мужчину, которым руководили исключительно ненависть и отчаяние, а не доброе сердце, как прежде. Если он узнает, что с помощью этих людей, вероятно, достигнет цели… останутся ли они в безопасности?
– Флоренс, – продолжала убеждать меня Лира. – Проклятье, мы должны что-то предпринять! Ты на нашей стороне или нет?
Я крепче вцепилась в платок и прошептала:
– Да. Но не все, кто поддерживает с нами связь, тоже заслуживают наказания.
Лира поморщилась:
– Знаю, Бен сейчас кажется немного… грубым.
Я вздрогнула.
– Когда он пришел ко мне вчера, у него на руках была кровь. – Стоило вспомнить об этом, и мне на грудь словно свалился тяжеленный груз весом в тонну.
– Я позабочусь об этих людях, – пообещала она мне она. – И поговорю с Беном. Или… наверное, пока лучше не стоит. Думаю, ему не обязательно знать все. Сейчас он готов разнести полгорода, лишь бы отыскать твоих родных. Но если я передам им сообщение от твоего имени, возможно, нам удастся предотвратить худшее. Вот, смотри. – Принцесса вытащила из кармана мятый листок бумаги и ручку и положила то и другое на стол передо мной. – Напиши им сообщение, а я прослежу, чтобы они его получили.
Я неуверенно опустила взгляд на чистый лист. Такое ощущение, что мне придется разделить себя надвое, чтобы соответствовать собственным представлениям о морали. Я хотела защитить Бенедикта и Лиру. Хотела спасти людей от гражданской войны и не позволить кровожадным вампирам их истребить. Но и предавать свою семью я не хотела. Я хотела, чтобы они меня уважали. Уважали мое мнение о короне и наших планах. Наконец-то прислушались ко мне. А как это возможно, если они будут презирать меня за предательство?
Но и просто сидеть на месте, надеясь, что они сами осознают свою ошибку, тоже нельзя. Лира дала мне шанс что-то сделать. Как можно за него не ухватиться? Мне никогда не нравилось сидеть сложа руки, смирившись со своей судьбой.
– Есть один способ с ними связаться, – тихо подтвердила я, неуверенно покосившись на дверь. – Но ты должна поклясться мне, что никто не пострадает.
– Я ничего не скажу Бенедикту, – прошептала Лира. – Если ты тоже ничего ему не скажешь.
Я невольно фыркнула, и этот звук был исполнен боли.
– Он все равно не поверит ни единому моему слову.
– И я не могу его за это винить, – призналась она.
У меня в горле опять образовался огромный комок.
– Знаю. – Я аккуратно поправила бумагу, чтобы писать даже со скованными руками, и уже занесла над ней ручку. Но прежде, чем приступить, снова помедлила. – Что с Валем? – чуть ли не выдавила из себя эти три слова я. – Если он мертв…
