Книга Таня Гроттер и посох волхвов - Дмитрий Емец

Халявий остался жить у Дурневых. Вначале его пыталисьпоселить на лоджии, где прежде обитала Таня, но в первую же ночь оборотеньподнял такой вой и так скребся в дверь, что больше этот опыт не повторяли.Несчастный же генерал Котлеткин, которому до рассвета не давали спать кошмарныезвуки явно потустороннего происхождения, наутро едва не впал в расслабление истал всерьез задумываться, не бросить ли ему все махинации и не перейти ли водну из оккультных сект на должность старшего помощника младшего жреца.

После этого печального опыта на лоджию оборотня уже невыпроваживали, а переселили в одну из свободных комнат поменьше, которую прощебыло убирать, когда он превращался в волка. Комната имела крепкую дверь инадежный замок, что для Дурневых было немаловажно. Пипа, все еще сводившаясчеты со своими мягкими игрушками, изредка забавы ради бросала одну или две вкомнату к Халявию, наутро находя их растерзанными, с выпущенной ватой ивыпотрошенным поролоном, а самого родственничка бабы Рюхи уныло сидевшим наполу, уже не в волчьем, а в человечьем обличье.

– Совсем, то ись, грустно… Вцепишься – иразочарование! – говорил оборотень, счищая с зубов вату.

Дядя Герман по утрам уезжал в свою фирму «Носкисеконд-хенд», а во второй половине дня в коммерческий банк, с которым давно,еще в бытность депутатом, плотно вел дела. В коммерческом банке он служилчем-то вроде визитной карточки. В его негласные обязанности входило один-двараза будто случайно заглянуть в кабинет к директору, когда там бывали важныеклиенты.

Вселяя в их сердца суеверный ужас, одиозный политикпозванивал шпорами и поправлял на лысеющей макушке корону. Дела банкастремительно пошли в гору. «Дойные коровы» банка, даже самые мафиозные, сталитихи и послушны. Задолженности исчезли вовсе. Служба внутренней безопасностибанка, прежде занимавшаяся неплательщиками, теперь лишь парковала машины, а ееначальник, отставной полковник органов, меланхолично раскладывал на компьютеревдовий пасьянс.

Первые день-два тетя Нинель не могла спокойно смотреть наХалявия. Стоило ей увидеть его грязные ноги, как ее начинала бить нервнаядрожь. Но так было только вначале. Потом она все-таки загнала карлика в ванну,где едва не утопила его в пене, но добилась того, что пахнуть он стал вполнетерпимо, а грязь отскоблилась. Однако, пока его мыли, Халявий выл такдушераздирающе, что Айседорка вызвала домовую охрану, заявив, что в квартире уДурневых кого-то пытают.

Постепенно тетя Нинель привыкла к оборотню и даже по-своемупривязалась к нему. Не прошло и недели, а между ними царило уже полноесогласие, вызванное глубинным внутренним родством натур. Дядя Герман начиналсмутно ревновать, тем более что Халявий был отдаленно похож на него в профиль.Шелудивый Буняка и Хрипуша внесли-таки свою лепту в их общие гены.

Обычное утро в квартире Дурневых начиналось так. Дядя Германотвозил Пипу в школу и уезжал сам, а тетя Нинель сидела на кухне и колдовалачто-нибудь на тему диетического завтрака, плавно перетекающего в условнодиетический обед. Халявий, бледный после бессонной ночи (ночами он предпочиталвыть), притаскивался и усаживался рядом.

– А мне что делать? – скучая, спрашивал он.

– Что хочешь! – разрешала тетя Нинель, радуясь хотьтакому обществу.

Оборотень скреб заросший щетиной подбородок и капризнотребовал:

– Мне, то ись, нужно какое-нибудь несложное, ноуспокаивающее занятие.

– Какое же, Халявочка? – ласково спрашивала тетяНинель.

– Ну не знаю… Можно я буду разматывать рулончики с туалетнойбумагой? – неуверенно спрашивал оборотень.

Тетя Нинель, приученная своим мужем и не к такимстранностям, обычно соглашалась. Она сидела за столом и вкушала индейку сананасами, а Халявий, примостившись рядышком на табуретке, забавлялся стуалетной бумагой.

Аппетит у оборотня был скверный. Есть он мог только вечером,только сырое мясо и в очень небольших количествах.

– Ну прямо как мой Германчик! – умилялась Дурнева,находившая у своих «мущинок» все больше приятных сходств.

Иногда тетя Нинель отправлялась в супермаркет за покупками,Халявий же оставался в квартире. На улицу он упорно не выбирался, да и вообще уДурневых нередко складывалось впечатление, что оборотень от кого-то скрывается.

Однако наступил день, когда тетя Нинель убедилась, что еемуж, хотя и имеет свои невинные странности, вроде того, что воображает себякроликом и спит в сапогах, все-таки выгодно отличается от своеготрансильванского родственника.