закапала горячая кровь. Но я сразу же поставил новый «золотой доспех» и врубил «регенерацию».
В груди вспыхнула дикая боль, намекая, что смертное тело уже охренело от такого количества маны, прокаченной через него. Но отступать нельзя. Если сейчас не одолеть дядюшку, то он потом вернётся, состряпав более хитрую ловушку.
— Тебе не сбежать, малец, — ликующе процедил родственник, пока мы телепортировались по складу, кидаясь магией.
Правда, мы практически не попадали друг в друга. В основном доставалось коробкам. «Взрывы энергии» разрывали их в клочья, усеивая пол фрагментами картона и кудрявых кукол-девочек. Они иногда перед смертью успевали выдохнуть «мама».
— Зачем тебе моя смерть? — наконец сумел я задать назревший вопрос, чувствуя, как ноги и руки наливаются свинцом от усталости.
Сердце оглушительно стучало в груди, а глаза заливал пот.
— Ничего личного, — глумливо выдал дядюшка, снова достав меня саблей.
На сей раз она прошлась по моей груди, вскрыв доспех. Опять пошла кровь. Но я не стал тратить ману на «регенерацию», решив сберечь её.
Дядюшка заметил это и довольно заявил, телепортировавшись за мной:
— Ты слаб, мальчишка! Я сильнее тебя, опытнее и хитрее! Ты обречён, червь!
— Стой, давай поговорим! — судорожно выпалил я, выставив руку.
— Нет! — заорал он и опять обрушился на меня.
Но мне всё же удалось уклониться от сабли. Пусть и с большим трудом. Она угодила в мутное оконное стекло. Оно с жалобным звоном рассыпалось, открыв вид на практически пустую дорогу.
Родственник же почувствовал вкус крови и ринулся за мной с азартом охотника, загоняющего раненую дичь.
А я создал иллюзию автобуса, едущего рядом со здоровенным грузовиком, мчавшимся по асфальту. Тем самым мне удалось скрыть грузовик от полыхающих кровожадным энтузиазмом глаз дядюшки.
А затем я телепортировался прямо на дорогу.
Дядя переместился следом за мной и ликующе сверкнул зенками, увидев, как подломилась моя нога. Но это была всего лишь иллюзия меня. А настоящий я уже перенёсся на тротуар и с помощью очередной иллюзии слился со стеной магазина.
Родственник же с довольным воплем разрубил иллюзию саблей и тут же заорал от отчаяния, злости и боли. Ведь в него на полном ходу врезался грузовик. Водитель даже не успел ударить по тормозам. Всё произошло в какие-то мгновения.
Дядю подвели азарт и хреновый просчёт ситуации. Ему даже не пришло в голову, что прямо за «автобусом» по параллельной полосе мчался грузовик. На дороге же практически не было машин. И дядя поплатился за это.
Страшный удар бампера проломил его потрёпанный «золотой доспех», отправив ошеломлённого родственничка на асфальт. А затем машина со смачным хрустом переехала его колёсами.
Смертное тело дядюшки превратилось в окровавленный блин с переломанными ногами, руками и разможжённым черепом.
Но и это было не всё.
В кармане надетых на родственнике джинсов ярко сверкнул артефакт. Он разорвал душу моего дяди, отправив её в Великое Ничто. Какая ирония! Ведь он хотел с помощью этого артефакта уничтожить меня, а лишил послесмертия себя.
Я усмехнулся, наложил на себя иллюзию женщины средних лет и на глазах у немногочисленных зевак подбежал к изломанному телу.
— Ничего личного, — саркастично повторил я слова дяди и со злостью добавил: — И кто хитрее? Ты всегда был азартным. А мне ничего не стоило изобразить дичь, уже готовую вот-вот пасть от твоей руки. И ты купился, идиот.
Я цапнул его саблю и рванул в тот же самый проулок.
Глава 5
Академия стражей, общежитие «мяса»
В раскрытое настежь окно влетали порывы лёгкого тёплого ветерка, а под потолком горела лампочка. На стенах же красовались тени от фигур пяти мрачных третьекурсников, обосновавшихся за круглым столом.
— … Я всё сделал отлично! — зло проговорил один из парней, хмуря брови. — Не моя вина, что этот ублюдок Громов выкрутился!
— Ты хреново спрятал наркотики! — бросил ему другой кадет, играя желваками. — Он нашёл их и как-то сумел избавиться! Иначе бы пакетик отыскали проверяющие! Ты сам знаешь, какие они дотошные. От них даже иголку не утаишь! Ты завалил всё дело!
— Я⁈ — опешил первый и вскочил со стула. — Да ты, сука, сам бы и подбрасывал их, а то юлить начал! Времени у тебя нет, времени…
— Успокойтесь! — ударил по столу третий человек. — Всё, проехали. Надо думать, что делать дальше.
— А что делать⁈ — всё ещё зло бросил первый, усаживаясь обратно на стул. — Этого Громова сами боги защищают! Рарог прилетел в храм. Это же немыслимо!
— Да никто его не защищает. Так совпало. Рарог и в другой храм прилетал, когда его призвал всё тот же жрец. В жреце всё дело, а не в Громове, — взял слово четвёртый.
— Господа, давайте уже признаем, что мы в жопе, — проговорил пятый, нервно барабаня пальцами по столу. — Громов слишком хитёр и удачлив. Вы разве не видите, что происходит с его врагами? Они все терпят поражения. Может, стоит пойти к Барсову? Он клянётся, что Громов обещал прощение всем, кто участвовал в подставе с наркотиками.
— Решил как крыса сбежать с корабля⁈ — выпалил второй, бурно дыша. В его груди клокотала ярость, а глаза опасно сузились.
— Нет, просто предлагаю варианты, — потупился пятый, сконфуженно опустив голову.
— Мы пойдём до конца! — заявил второй, чьё запястье украшала большая татуировка Велеса. — Громов будет повержен!
* * *
Стражград
Жаркое сражение с дядюшкой превратило мой новенький спортивный костюм в жалкие лохмотья. Гадство!
Оглядев безлюдный проулок, я торопливо снял с себя драньё и стёр им свернувшуюся кровь, покрывающую кожу. Потом шустро вытащил из ранее брошенного пакета новый костюм-тройку и напялил обновку на голое тело.
С учётом кроссовок на моих ногах, наверное, со стороны я выглядел как бомж, обычно танцующий перед музыкальным ларьком. Правда, мой костюм был довольно дорогим, да и кроссовки тоже.
Хмыкнув, я засунул в пакет изорванный спортивный костюм и наложил на саблю иллюзию трости. Ну и себя не забыл накрыть иллюзией, превратившей меня в худощавого охотника на монстров.
Быстро покинув проулок, я двинулся по городу, на ходу меняя иллюзии. Идти пришлось пешком, чтобы не вызывать такси. Ни к чему оставлять лишние улики. Пока меня никак не связать с телом, которое занимал мой дядя.
Моё настоящее лицо мелькнуло перед людьми лишь раз, когда я оказался на проезжей части. Но это был всего
