говорю про зверьё, а двуногие хищники не станут даже пытаться подбираться с этой стороны. Прежде нужно будет им прорубить просеки, а это немалый шум и время.
На востоке в паре километров река. Ну скорее речушка, она явно не судоходна и в самом широком месте от силы метров двенадцать. А вот ежели подняться севернее, километров на пять, то там течёт река посолиднее и я видел даже суда, спускающиеся по течению. Мой ручей вытекает из другого русла и на юго-востоке теряется в заболоченной низине. Если же взять дальше на запад, то там минут пятьдесят ходу до нашего поселения. Нормальной дороги нет, только направление в лесу. Но я уже неплохо ориентируюсь. Хуже всего я изучил северное направление. Просто боюсь напороться на проблемы. Там уже заметно движение, как по реке, так и по грунтовой дороге. А я совсем не готов предметно общаться со встречными вооружёнными товарищами. У меня нет контраргументов против них. Свою рогатину я периодически беру прогуляться по лесу. Но тяжёлое и длинное древко только мешает. Серьёзной живности в округе хватает. Это и серая братия, отдельные представители которой проявляют любопытство, но видимо еды в лесу хватает, поэтому они просто интересуются занимательным соседом. Замечал медведей и рысей. Но мне хватало соображения обходить их стороной. Пару раз ночью я просыпался от шума у входа. Гунька подымала истерику, я судорожно сжимал рогатину в руках. Но посетители, посопев у крепкой «двери», вежливо удалялись. Больше мне досаждали мелкие грызуны. Они портили мои запасы крупы и еды. Не помогало то, что я подвешивал их к кровле пещеры. Тут нужны большие керамические ёмкости.
К концу месяца я решил рискнуть и навестить Акулину. Время для посещения выбрал сумерки. Народ уже сидит по домам, на улице пусто. Но отдельные товарищи ещё выходят по нужде. Поэтому я не боялся, в крайнем случае убегу. В одном доме нас с Гунькой лениво облаял пустобрех, но я уже скользнул в избу.
Приятно, чёрт побери. Старуха искренне мне рада, даже прижалась на секунду. А когда я бухнул на стол тяжёлую связку битой птицы, она прижала руки к груди. Да, последний день я посвятил охоте. Так-то я брал столько, сколько мог съесть. На себя, лохматую подружку и на пару дней запаса. Но теперь мне нужно простимулировать бабку. И не только ей помочь, но и произвести натуральный обмен.
Не хотел я рисковать и оставаться на ночёвку в деревне, но Акулина убедила, что это достаточно безопасно. Оказалось, что моё последнее посещение Ждана оказалось без последствий. Мужик не рискнул привлекать общественность, видать что-то для себя понял. Взвесил риски и решил промолчать. Старосты сынок тоже оклемался и вообще, вроде как меня и не за что прессовать. Ну так, мужики сгоряча похватали вилы. А потом прикинули, а что им-то болезный парень сделал? А ещё Акулина у колодца пообщалась с кумушками-соседками, рассказала им про моё горестное жильё у Ждана. Бабы и прониклись, дома своим мужикам вставили как следует. Те почесали репы:
— А и в самом деле, блаженных бог опекает. Грех это, нападать на слабого умом. Он уже, вроде как, наказан.
Но я всё-таки решил остеречься пока. Не объявляться.
Зато с огромным удовольствием поужинал горячим варевом. Бабка хорошо кулинарила, а потом от души выспался в доме. Но на всякий случай рогатину держал рядом. А Гунька бессовестно дрыхла под моей лавкой.
По утру позавтракал настоящими яйцами, соскучился также по свежему хлебушку. Свою лесную добычу оставил старухе, наказал мясо обменять на нужное мне. Акулина радостно кивала, обещалась всё исполнить. Расстались мы чуть ли не со слезами. Жалко бабку, одна мается, помочь некому. А я для неё как солнышко в оконце. В следующий раз пообещал помочь по хозяйству. Назад шёл гружёный, нёс свежий хлеб, зелень всякую и крупу.
Так я мог бы развернуться, тащить в деревню не только мясо, но и рыбу и пушного зверя. Да вот рыбки и так у соседей хватало, каждый справный хозяин имел долблёнку и рыбачил для себя. На мех сейчас зверь худой, не сезон. Остаётся только дичь. Вот тут всегда есть спрос. Толковых охотников в деревне нет. Когда-то мой батюшка этим занимался. Да бог его прибрал, другой перебрался туда, где сытнее, вот и остались люди без дармового мяса. Это так кажется, что легко прокормиться в лесу. Навык нужен, я видел неуклюжие силки на зайца и прочую живность. Но, как правило они стояли пустые. Поэтому Акулина и обрадовалась моему приходу. А я задумался о более продуктивной охоте. Водоплавающих в нашем болотистом краю хватало. Утки, гуси, лебеди и журавли многотысячными стаями обитали в округе. По весне если проплыть на лодке по ручью, можно забить её яйцами этих птиц.
Частенько мне попадались и более серьёзные товарищи. Матёрые кабаны с потомством полюбляли дубравы и плавни.Олени с ветвистыми рогами спускались с гаремом к водопою, видел издалека пасущихся могучих зубров. Замечал диких коз, а уж грызунов всех размеров и мастей видимо-невидимо. Пару раз я добывал диких козочек. Мясо птицы и рыба поднадоели, вот и решил потушить что-нибудь посущественнее. А ежели работать на продажу, то нужны другие методы.
Боюсь, что кабана или оленя я не смогу завалить из пращи. А на рогатину брать опасаюсь. Нет навыков. Ежели припрёт, отмахаюсь, деваться-то некуда. Вот бы где тот лук пригодился бы, всяко подальше пращи бьёт. Но он остался у Ждана, да и пользоваться я им не умею. А вот шестопёр периодически беру в руки. Нашёл даже небольшую полянку, где и машу им всласть, пока не устану. Грозное оружие со свистом режет воздух, и я сам себе нравлюсь, непобедимый Аника-воин. Грозная игрушка напоминает булаву, но вместо набалдашника у неё шесть прочных кованных лезвий, предназначение которых проламывать защиту противника. Целиком стальной, но уверен, что сварен, как минимум из трёх частей. Длиной сантиметров 70–80, вес грамм 600. Возможно и потяжелее, но мне пока трудно соразмерять всё с моими новыми возможностями. Никакой затейливой резьбы, рукоять отделана кожей неведомой зверюги, в ладони лежит удобно и не скользит, даже будучи мокрым. В моих руках шестопер как лёгкая игрушка. Но уверен, что ежели приголубить таким по буйной головушке, никакой шлем не поможет. Да и не требуются здесь особые фехтовальные умения, что радует — достал до противника и перед тобой в лучшем случае калека, думающий не о драке, а о более святых и прагматичных вещах. Думаю, что шестопёр хорош и
