ключи от парикмахерской, и мы в расчете.
Сид тупо глядел на него. События разворачивались слишком быстро.
– До свиданья, тетя Лидия, – сказал Тони. – Привет, дядя Герберт. Пип-пип, Фредди.
– Пип-пип, стариканчик.
– До свиданья, Вайолет.
– До свиданья, Тони.
– Au revoir, лорд Дройтвич. Встретимся при Филиппах [5].
Он вышел. Сид растерянно огляделся.
– Эй! – сказал он. – Чего это? – Ему никто не ответил.
– Пора одеваться к обеду, – сказала мужу хозяйка.
– И верно!
– Как, папа, идем?
– Э? А! Да-да.
Фредди мрачно посмотрел на Сида.
– Что вылупился? – спросил тот. – Надумал чего, а?
– Да вот, – отвечал Фредди, – представляю вас в Палате лордов. Люблю посмеяться.
– Тьфу! – сказал Сид.
Но его никто не услышал. Фредди ушел. Он постоял, подумал, подошел к портрету над камином, несмело принял прежнюю позу – подбородок кверху, сжатый кулак. Потом отошел, и ему явилась новая мысль.
Заложив одну руку в проем жилета и помахивая другой, он неуверенно начал:
– Лорды! Можно сказать, я тут в первый раз… – И смущенно умолк. В комнате был Слингсби.
– М-дэ… – сказал дворецкий.
– Эй, дядя Тед…
Дворецкий стал еще мрачней, чем обычно.
– Да, ваша милость?
Как и семейный совет, Сид решил говорить небрежно.
– Сказали, а? – осведомился он.
– Угм, – отвечал мажордом. – Одеваться пора, к обеду.
– Во что?
– Там приготовлено.
– Да мне б помыться…
– Это верно. Помыться бы не мешало.
– Дядя, налей мне ванну, – попросил Сид.
– Сам наливай, – отвечал Слингсби. И величаво удалился.
11
Недели через две после сенсации в высшем обществе, которую мы только что описали, друг Фредди Чок-Маршалла, Кубик Бриднорт, решил, что самое время подровнять волосы. Прихватив шляпу и трость, он отправился в салон Прайса. Время – без малого час, день недели – суббота.
Салон, как мы, возможно, упоминали в нашей хронике, расположен рядом с Гайд-парком, на Бромтон-роуд, в тупичке, именуемом Мотт-стрит. Именно здесь поколения Прайсов вели нескончаемую войну с упорными волосами лондонских жителей. Здесь прадед срезал прыщик на подбородке самого Веллингтона [6] и получил нагоняй, ибо герцог не скрывал своих чувств. Почти вся знать, обитающая к югу от парка, стриглась здесь дважды в месяц. Лорд Бриднорт, чья семья жила на Кадоган-сквер, тоже так делал.
Как постоянный клиент, он был уязвлен, что его не обслужит хозяин. Когда он вошел, Сида не было. В салоне находился только усатый человечек в очках, которого звали Джордж Кристофер Мич, хотя посетитель этого не знал и знать не хотел.
Мич окутал клиента простыней и приступил к делу. Дойдя до той фазы, когда к затылку приставляют зеркало, он его приставил, а Кубик посмотрел и остался доволен, хотя был весьма придирчивым.
– Неплохо, – сказал он.
Джордж Кристофер Мич убрал зеркало.
– Побрить, сэр?
– Нет, спасибо.
– Помыть, сэр?
– Нет, спасибо.
– Смазать? Опрыскать?
– Нет-нет.
– Хорошо, сэр.
Мич с достойной покорностью снял простыню, и Кубик явился миру, словно бабочка из кокона. Явившись, он вгляделся в свое румяное отражение.
– Да, – сказал он, – неплохо.
– Спасибо, сэр.
– Конечно, Прайс еще лучше…
Мичу эти слова не понравились. Две недели назад он служил у самих Труффитов, покинул их – по чистому недоразумению, и считал, что такой далекий запад, как Бромтон-роуд – рангом пониже, даже если речь идет об историческом заведении Прайсов. Словом, он не соглашался с тем, что стрижет хуже бывшего хозяина.
– Мне не довелось, – сухо сказал он, – видеть работу мистера Прайса.
– Он всегда меня стриг, – объяснил Кубик. – И отца, пока у него были волосы. А как же так вы его не видели?
– Мистер Прайс тут не был две недели, сэр. Договорился со мной и отбыл.
– А, вы новенький?
– Да, сэр. Я служил у Труффитов, – со значением сказал Мич.
– Значит, Прайса нет две недели?
– Именно так, сэр.
– Что ж это с ним?
– Он за городом, сэр.
– Отдыхает?
Мич таинственно понизил голос, забыв свои обиды.
– Мне представляется, сэр, что он ушел на покой.
– То есть как?
– Так, сэр. Насколько я понимаю, у нас новый хозяин.
– Вот это да! – воскликнул Кубик. Он удивился. Ему всегда казалось, что Прайс вечен, как Британский музей. Сюда водила его няня, чтобы подстричь локоны. Он просто не представлял, что династия может смениться.
– Неужели он продал парикмахерскую?
– Не могу сказать точно, – важно отвечал Мич, – но вот уже две недели, как мистер Прайс тут не был, а один человек то и дело заходит. Я полагаю, присматривается.
– Какой еще человек?
– Очень приятный, сэр, молодой. Прекрасные манеры. Некий Антони.
– Да? – сказал Кубик.
Он был консервативен и не любил перемен. Ну, что это? Салон столько лет переходил от отца к сыну, и вдруг его покупает какой-то незнакомец с манерами!
Что ж, такие времена, печально подумал он. Того и жди закроют «Чеширский сыр» и Симеона [7]. Или Итон и Харроу [8].
– Надеюсь, он ничего, – сказал Кубик. – А то сюда ходит много народу.
Тут дверь отворилась, и он увидел безупречный силуэт своего друга Фредди, который, по его мнению, находился в Ленгли-энд.
– Привет! – сказал он.
– Привет, Кубик!
– Ты в Лондоне? – спросил лорд Бриднорт, видимо, полагая, что это – мираж или видение.
Фредди заверил, что он в Лондоне.
– А Тони?
– М-мэ, – сказал Фредди. – Д-да, он тоже в Лондоне.
– Значит, все тут?
– Да. Вчера приехали.
Говорил Фредди осторожно, словно взвешивал слова, и смотрел странно. Ему совсем не хотелось, чтобы молодой поставщик сплетен проник в опасную зону. До сих пор никто не узнал, что случилось в роковой летний день, но зарекаться нельзя. Он не знал, что Кубик ходит сюда с детства, и его присутствие показалось ему подозрительным.
Тем самым, он искоса на него смотрел, думая о том, что, при всей его глупости, газеты могут посулить ему хорошие деньги.
– А ты почему здесь? – спросил он.
– Зашел постричься. А ты?
– Побрить, сэр? – услужливо осведомился Мич.
– Мне нужен хозяин, – ответил Фредди.
– Недавно ушел, сэр. Поговорил с нашей маникюршей и ушел.
– Надолго?
– Не думаю, сэр. Вроде бы собрался тут перекусить.
Говоря так, Мич еле слышно фыркнул. У Труффита в салоне не ели. Если мистер Труффит хотел есть, он шел в ресторан.
– Ты видел этого типа? – спросил Кубик.
– Да, – ответил Фредди. – Мы встречались.
– Как это?
– Ну, так. Как люди встречаются.
– Где?
– Не все ли равно?
– Зачем он тебе нужен?
– Ну что ты пристал!
– Просто спрашиваю.
– Почему?
– Интересно, кто он такой.
– А почему?
– Ну, господи! – вскричал Кубик. – Я сюда хожу с детства, ничего не меняется, и вдруг этот субъект…
– Моя фамилия Мич, сэр.
– Вдруг
