«Это, наверное, потому, что он уже совсем самостоятельный человек – и на соревнования давно ездит, и живет сам. Родители по экспедициям все разъезжают», – подумала Ира, разглядывая Быстрова. Она вдруг почувствовала, что краснеет.
– Ты на солнце сгорела, что ли? – поинтересовался Быстров, глядя на заалевшие уши Кузнецовой.
– Да, – соврала та, – я вообще быстро сгораю.
– Это ты зря, – авторитетно произнес Быстров. – Я вот читал, что солнце очень вредно для здоровья.
– Ага, особенно с нашей зимой. Тут ждешь не дождешься лета, а еще и от солнца прятаться.
– Ну, это же не я придумал, это так специалисты говорят, – пожал плечами Сашка. И Ира поняла, что всегда самоуверенный и высокомерный Быстров смущается.
– Да, я тоже что-то такое слышала. Правда, это касалось солярия. Там эти лампы, они могут быть старыми, – пришла на помощь Быстрову Ира.
– Вот-вот, – оживился тот, а потом добавил: – Но тебе загорать не надо. Ты такая белая… И волосы светлые…
Кузнецова вдруг смутилась. Она вообще не поняла, почему Быстров остановился, и уж точно не уяснила, почему он не пошел по своим делам. Например, к Марине Ежовой. Все знали, что у них отношения. Впрочем, подруга Новгородцева всегда хихикала, когда слышала это выражение. «Какие там могут быть отношения?! Трахаются, и все тут», – усмехалась она. Кузнецова же ничего не говорила – она чувствовала, что между Быстровым и пухленькой, всегда ленивой Ежовой действительно есть что-то значительное. Во всяком случае, это не дружба и не «потусоваться на набережной», не пошлый «интим», который нелеп и опасен в этом школьном возрасте. Ира так как-то и сказала Алине:
– Нет, они любят друг друга. И знаешь, я не удивлюсь, если они поженятся.
– Кто?! – удивилась Алина.
– Быстров и Ежова.
– Ты что, дура?! – грубо сказала Новгородцева. – Вот просто дурой надо быть, чтобы такое сказать. Зачем она ему?!
– Она красивая… И очень… – Кузнецова старалась подобрать слово. – Женственная… нет, про таких пишут, что они сексуальные.
– Точно заболела! – всплеснула руками Алина. – Сексуальная! Господи!
– Ну, хорошо, я не знаю, как сказать, но они как-то смотрятся вместе.
Тот разговор закончился опять долгим ворчанием Новгородцевой, Ира больше молчала – она знала, что Алину не переспоришь. Сама Кузнецова осталась при своем мнении – Ежову и Быстрова можно было назвать парой.
И вот сейчас Саша Быстров не только никуда не спешит, но и старается завязать разговор, смущается и вообще ведет себя совершенно необычно.
– Саш, а ты сам куда шел? – спросила Ира.
– Я?.. Я по делам. А потом тебя увидел. Понимаешь, у меня картридж сдох, новый купить надо, а распечатать работу по истории нужно. И еще…
– Ясно, – улыбнулась Ира. – Тогда нам по дороге, я тоже в торговый центр.
Ира поняла, что белье сегодня купить не судьба, к тому же оно подождет, а поведение Быстрова раззадорило ее любопытство.
– Здорово, пойдем сходим. Кстати, тесты по истории не очень сложные, – серьезно заметил Саша.
А Ира чуть не расхохоталась – Быстров прежде не был склонен обсуждать школьные уроки. Его темами были спорт, музыка и развлечения. Но вслух Ира очень доброжелательно заметила:
– Да, верно. Мне тоже так показалось.
– Я, правда, еще не все сделал, вечером добью.
– Какой ты молодец! Я еще и не начинала, – уже совершенно бессовестно польстила ему Кузнецова.
Быстров даже покраснел.
Они не спеша шли по улице, Ира тайком посматривала вокруг. С одной стороны, хотелось, чтобы их вместе увидели, с другой – ни к чему, чтобы об этом узнала Марина Ежова. Та была неплохой девчонкой, и все знали, что она очень влюблена в Быстрова. Кузнецова даже хотела спросить Быстрова, не обидит ли он Марину, если вот так будет прогуливаться по городу, но потом спохватилась. «Он скажет, что это не прогулка, случайная встреча, которая ничего не значит. И я буду в дурах. Поэтому я промолчу, посмотрю, что будет дальше», – решила про себя Ира. Быстров тем временем стал рассказывать про свои тренировки.
– …в мороз бежать очень тяжело. И многое зависит от физической подготовки. Поэтому нас гоняют здорово. Особенно в экстремальных условиях. Например, в жару. Знаешь, в тридцать градусов кросс бежать – это не очень просто.
– Я себе представляю. Надо быть здоровым.
– Навык и закалку надо иметь. Так говорит мой тренер. Я с ним согласен. Знаешь, я вообще думаю, что закалка или там выносливость – в жизни главное. Если это есть, то остальное фигня.
– А как же знания? Ты же понимаешь, сейчас без знаний – никуда. Ни карьеру сделать, ни денег заработать
– Спортсмены хорошо устроены. Даже если они не в первом эшелоне.
– Мне Алина тоже так говорила. Но я и с ней не согласилась. Вечно спортом заниматься не будешь.
– А ты деньги не фукай, в бизнес их вкладывай.
– Это как актеры. Они любят в ресторанный бизнес свои гонорары вкладывать.
– Откуда знаешь?
– Читала. – Кузнецова почему-то смутилась. Показалось стыдным читать в Сети всякие сплетни об известных людях.
– А я думал, что у тебя знакомые такие есть.
– Откуда? – искренне удивилась Ира.
– Ты красивая. Мало ли, куда поступать собралась.
– Ага, в актрисы! – рассмеялась Кузнецова.
– Ты запросто пройдешь. У тебя внешность подходящая.
– Там еще надо уметь играть. У нас поэтому и кино такое, без слез смотреть нельзя.
Так, за разговором они дошли до торгового центра. Войдя в большие стеклянные двери, очутились в прохладе, в ароматах духов и кофе. Ира давно заметила, что хорошие торговые центры пахли аппетитно и являли собой некое подобие праздника. Исключение составляли выходные дни, когда толпы семей устремлялись сюда что-то прикупить, поглазеть на витрины и засесть на фудкорте. Там дети давали волю капризам, родители потягивали пиво и рассматривали окружающих. Кузнецова терпеть не могла такое времяпрепровождение. Она считала его бессмысленным и вредным. Даже ее мать как-то сказала:
– Знаешь, вот мне много лет, а и я бы хотела так часок-другой посидеть, никуда не спешить, ничего не делать и точно знать, что посуду после этой еды мыть буду не я.
– Мама, я давно говорю, давайте купим посудомоечную машину! – отреагировала на это Кузнецова.
Мать только махнула рукой.
Сейчас в огромном магазине было тихо. Звучала мелодия из отдела нот (был и такой здесь), вкрадчиво шумел пылесос, работающий в рекламных целях, и шуршала машина, протирающая полы.
– Хорошо, – сказала Ира, – ни-ко-го!
– Да, я тоже толпу не люблю, – в очередной раз согласился с ней Быстров.
– Ну что? Ты за картриджем? Это здесь же на первом этаже. А мне, наверное, на второй.
– Так, подожди, я быстро. И вместе пойдем… – сказал Быстров.
Кузнецова растерялась.
