к обширным последствиям, повлияет не только на торговлю и инвестиции, но и на миллионы других повседневных финансовых операций. Именно так США поступили с Ираном в 2012 году, убедив частную сеть банков. Иранской экономике был нанесен существенный ущерб. Несмотря на попытки Великобритании, ЕС не расположен применить это оружие.
ЕС не стремится использовать и настоящее оружие. Европа, по существу, к военному делу больше не имеет отношения. Крупнейшие европейские страны тратят на оборону сущие гроши. Возможно, это изменится – но не сейчас.
Однако США и ЕС провели «красную линию». Теперь им необходимо применить какие-то меры, которые чувствительно ударят по России, чтобы Владимир Путин согласился на переговоры о разрешении украинского кризиса.
Если этого не произойдет, европейскому континенту не светит ничего хорошего. Его экономика погрязла в кризисе, вскоре пройдет сепаратистский референдум в Шотландии, и во всех странах растут антиевропейские общественные настроения. По выражению обозревателя Энн Аппельбаум, это может стать концом привычной нам Европы.
2014 г.
О радикальном исламе
(из интервью президента США Барака Обамы для программы «Глобальная политическая арена», 2014 г.)
Фарид Закария, ведущий: Господин президент, интервью с Вами – большая честь для нас.
Барак Обама, президент Соединенных Штатов Америки: Рад Вас видеть, Фарид.
Закария: Сенатор Линдси Грэм выражает обеспокоенность тем, что Вы не готовы признать, что Америка сегодня находится в состоянии религиозной войны. Многие отмечают, что Белый Дом старательно избегает употреблять словосочетание «исламские террористы». В связи с этим, у меня к Вам вопрос: мы воюем с радикальным исламом или нет?
Обама: Знаете, я думаю, что ситуацию нужно понимать так: из среды исламских общин в определенных точках планеты вышли элементы, которые извратили эту религию, приняв за основу нигилистскую, искаженную, практически средневековую интерпретацию ислама.
И от этих элементов страдают многие страны.
Вместе с тем, я категорически не приемлю мнения, что такое положение дел ведет к религиозной войне. Большинство мусульман отвергают такую трактовку ислама. Они считают, что это движение вообще не имеет отношения к исламу.
Я думаю, чтобы преодолеть эту угрозу, нам очень важно объединиться с 99,9 % мусульман, которые стремятся к тому же, что и мы: к порядку, миру, благополучию и т. д. Поэтому я не считаю правильным жонглировать терминами. Я думаю, мы все осознаем, что данная проблема уходит корнями в мусульманский мир, и что именно Ближний Восток и южная Азии – это те ключевые точки, где нам нужно снова завоевать доверие и симпатии людей, в особенности молодого поколения.
И, чтобы самим себе не сослужить дурную службу, нам не следует забывать, что подавляющее большинство мусульман отвергают радикальные идеи.
Закария: У многих складывается впечатление, что Вы недооцениваете важность проблемы терроризма. И, таким образом, недооцениваете эту угрозу для Соединенных Штатов.
Обама: Знаете, мне приходилось общаться с близкими тех, кто был убит террористами. Приходилось общаться с родственниками наших солдат, которые сражались за то, чтобы Аль-Каида не смогла нас атаковать снова.
И я прекрасно знаю, к каким большим жертвам по всему миру приводит терроризм.
Поэтому я всегда настаивал на том, чтобы мы правильно оценивали масштабы террористической угрозы и не преувеличивали их. Утверждая, что терроризм является угрозой для самого существования Соединенных Штатов или мирового порядка, мы даем террористическим сетям шансы на победу.
Дело в том, что они действительно могут нанести нам серьезный ущерб. Но мы в состоянии выбрать такой ответ, который не подорвет… основ нашего существования. Я имею в виду, например, то, что мы никогда не будем применять пытки, что означало бы отказ от собственных ценностей и подрыв доверия к ним по всему миру.
Я имею в виду, что мы не будем придерживаться стратегии высадки оккупационных войск туда, где в очередной раз всплывут террористы. Мы не будем играть с ними в догонялки, потому что такая стратегия подорвет нашу экономическую мощь и ляжет тяжкой ношей на нашу армию.
В ответ на конкретные проблемы нам нужны точные, хирургические действия. И если мы будем действовать эффективно, то в конечном итоге победим террористические организации, потому что у них нет идеи, которую они могли бы предложить простым людям. Все, что они предлагают, как мы убедились в ряде случаев, – это культ смертников или набор обращенных в прошлое фантазий, которые в реальности не жизнеспособны. Если вы посмотрите на ИГИЛ, то вы увидите, что у них нет никакой стратегии. Они могут сколько угодно говорить об организации нового халифата, но все понимают, что они не могут снабжать население продовольствием, не могут построить образовательную систему, не могут создать функционирующее общество.
Чтобы не играть на руку террористам, мы не должны переоценивать их действия. Мы не можем позволить себе политику прямого реагирования. Наша стратегия борьбы с ними должна быть более тонкой.
Закария: Американцы были крайне взволнованы известием о приземлении беспилотного летательного аппарата на территории Белого Дома – прямо у Вас во дворе.
Вы уверены, что в следующий раз на борту беспилотника не окажется оружие?
Обама: Пусть с этим инцидентом разбирается служба безопасности, ну а, проблема, конечно шире.
Я уже обратился в Федеральное управление гражданской авиации и ряд других служб, чтобы узнать, как регулируется применение данных технологических новинок, потому что беспилотник, который приземлился на территории Белого Дома, можно просто купить в магазине для радиолюбителей.
Есть компании, например, интернет-магазин «Амазон», которые всерьез рассматривают возможность использования небольших беспилотников для доставки товаров покупателям. Кроме того, эти аппараты могут быть очень полезны фермерам, чтобы следить за посевами, или экологам, чтобы наблюдать за дикой природой. Таким образом, есть целый ряд задач, которые можно решать с помощью этих аппаратов, однако, у нас на самом деле нет никакой законодательной базы для их применения.
В связи с этим я дал поручение компетентным органам начать переговоры со всеми заинтересованными сторонами, чтобы выработать механизмы использования беспилотников так, чтобы они не представляли опасности для людей и не вторгались бы в частную жизнь. И Вы знаете, Фарид, с теми же проблемами мы уже столкнулись в киберпространстве. Технологии, которые мы постоянно разрабатываем, дают людям возможности такого широкого спектра, о котором мы не могли и мечтать десять – пятнадцать лет назад.
Однако ни на уровне отдельных стран, ни на международном уровне у нас пока нет законодательной базы, чтобы использовать эти технологии так, как нам нужно. И частью моей работы в течение предыдущих лет и тех лет, что я еще проведу в должности президента, является поиск способов разработки тех законов, которые позволят максимально увеличить от этого выгоду и уменьшить риски.
