этого у неё слабое здоровье. Если её воспитывает одна бабушка, а бабушка болеет… это многое объясняет.
— Элли! Сэм! Мы и не знали, что вы тоже обедаете во вторую смену!
Громкое приветствие прервало раздумья Сэм, и, подняв голову, она увидела рядом со столом двух девочек и мальчика, одноклассников по начальной школе. Хизер, девочка, которая с ними поздоровалась, с любопытством их разглядывала.
— Мы бы сели с вами, но, похоже, столик уже… м-м-м… занят? — презрительно сказала она, пристально разглядывая Кэсси с головы до пят.
Кэсси залилась краской, вскочила из-за стола и отступила на пару шагов.
— Могу сесть где-нибудь ещё, — пробормотала она и потянулась за рюкзаком. — Я уже поела.
Сэм вспомнила, как в третьем классе Хизер высмеяла её за то, что она носила мальчишеские теннисные туфли. Она вернулась домой в слезах, потому что это была её любимая обувь, а широкие модели лучше сидели на ноге. После разговора с мамой Сэм достала маркеры и разрисовала туфли, сделав их уникальными. Когда другие ребята в классе заговорили о «крутых» туфлях, Хизер больше не поднимала эту тему.
Такое же выражение сейчас было на лице Кэсси, и Сэм не могла этого вынести. Её захлестнула неожиданная волна гнева.
— Сядь, Кэсси! — закричала Сэм, стукнув кулаком по столу.
Все подпрыгнули, а несколько соседних столиков погрузились в тишину.
«Ой-ой», — подумала Элли, уставившись на Сэм. Она знала, что для того, чтобы вывести лучшую подругу из себя, нужно немало постараться, но когда кому-то это всё-таки удаётся… лучше бежать, не разбирая дороги. Нервно заламывая руки, она посмотрела на Кэсси; та молча присела, послушав Сэм.
— Ты права, Хизер, — ровным голосом сказала Сэм, вставая. Она была выше на добрых три дюйма и смотрела свысока даже на мальчишку, Кевина. — Этот столик занят. Полагаю, тебе придётся найти другое место, чтобы поесть.
Хизер изумлённо вытаращилась на Сэм. Сэм не собиралась отступать, так что в конце концов Хизер закатила глаза и закинула длинные светлые волосы за срину.
— Ну, как хочешь, Сэм. Веселись со своей новой… подругой.
Они втроём отошли, и Сэм повернулась к Кэсси.
— Не беспокойся, — сказала она достаточно громко, чтобы ретировавшаяся троица её услышала. — Они просто задиры.
Сев на место, Сэм поняла, что залилась краской и вспотела. Утерев лоб, она выпила воды и попыталась успокоиться. За другими столиками уже возобновилась обычная болтовня, но Элли и Кэсси по-прежнему сидели, не говоря ни слова. Подняв голову, Сэм увидела, что обе девочки за ней наблюдают.
— Ну, вот это было интересно, — наконец прошептала Элли, нарушив напряжённую тишину, и все трое рассмеялись.
— Спасибо, — просто сказала Кэсси.
За неё ещё никто раньше не заступался, и она на самом деле не знала, что и думать.
— Не за что меня благодарить, Кэсси, — сказала Сэм. — Хизер просто злюка. Не знаю, зачем она это делает, но она постоянно задирает других, в том числе и меня.
— Сэм права, — добавила Элли. — Она бывает нормальной, только когда одна, но вот в школе она совсем другая. Не дай ей доставать тебя. Давай просто забудем, что это случилось, хорошо? Мы сегодня вечером повеселимся!
Кэсси кивнула, сделала глубокий вдох и чуть выпрямилась.
— Всё ещё хотите услышать историю? — спросила она, решив последовать совету Элли.
И Сэм, и Элли кивнули; она подпёрла рукой подбородок и сморщила нос, пытаясь сосредоточиться.
— Наверное, лучше всего начать со старших Ковингтонов. По-моему, их звали Джек и Мелисса Ковингтон. Джек получил от отца какое-то большое наследство и купил это ранчо в восьмидесятых. Бабушка тогда жила здесь, но переехала вскоре после того, как они сюда заявились. Ранчо стало заметным объектом в городе. На холме ничего не было, пока они не построили там дом, ставший достопримечательностью.
В общем, всё было хорошо. Лошади, которых они разводили и тренировали, были среди лучших в стране. А потом Джек и Мелисса отправились за новой лошадью куда-то на Восточное побережье, и самолёт, в котором они летели, разбился. Никто не выжил. Лизе тогда было всего шестнадцать.
— Какой ужас! — ахнула Элли, увлечённая историей. — О боже, — добавила она через мгновение. — Мисс Ковингтон — наверняка их дочь!
— Ага, — подтвердила Кэсси. — Бабушка до сих пор хранит газетные вырезки. Это случилось девять лет назад, так что сейчас Лизе Ковингтон двадцать пять. Это точно она. После катастрофы она переехала жить к тёте.
— Почему она так долго ждала, прежде чем вернуться? — спросила Сэм. Ей стало очень жаль мисс Ковингтон.
— Потому что дом ей не принадлежит, — ответила Кэсси.
— Почему?
Сэм наклонилась вперёд, с нетерпением ожидая ответа. Волоски снова вставали дыбом; она поняла, что сейчас ей откроется новая важная информация.
— Рассказывая эту часть истории, бабушка всегда очень волновалась, — ответила Кэсси и посмотрела на часы. До конца обеда оставалось лишь несколько минут. — Кроме дочери, у них было лишь два живых родственника: брат Джека и сестра Мелиссы. Братья из-за чего-то поссорились много лет назад, так что он практически ничего не получил. Распоряжаться имуществом должна была сестра Мелиссы. Ей оставили небольшую сумму, чтобы она ухаживала за домом и их дочерью. Жизни родителей были застрахованы на огромные суммы, и их положили в трастовый фонд для Лизы. Она должна была получить их, когда ей исполнится двадцать один год, вместе со всем имуществом. Но… — Кэсси перевела взгляд с одной подруги на другую. — Когда страховая компания провела полагающееся в таких случаях расследование, прежде чем передать деньги, обнаружилось, что у Лизы нет свидетельства о рождении. Её тётя призналась, что Лизу удочерили. Она клялась, что всё было сделано по закону, но это было закрытое удочерение. Бумаги искали много недель, но так ничего и не нашли. Поскольку доказать, что она законная наследница, не удалось, страховая компания не выплатила ей ни цента. Тогда это был большой скандал, во всех газетах писали. Бабушка переехала сюда, уже вместе со мной, примерно за год до того, как умерли Джек и Мелисса Ковингтоны, мне тогда было два года. Вот почему у неё до сих пор остались эти газеты. Ей… нравится хранить вещи.
Так или иначе, никто не считал, что это справедливо. Все знали, что Лиза — наследница, неважно, смогут это доказать или нет. Но деньги с тех самых пор лежат мёртвым грузом в банке, а ранчо стоит пустым. Когда бабушка рассказывала об этом в последний раз, она сказала, что, должно быть, деньги, оставленные на содержание, закончились, и тётя Лизы больше не может позволить себе содержать девочку.
В голове Сэм взрывались сотни вопросов, но звонок прервал её прежде,
