зеркале отражалась вся моя прекрасность. А что, мне идёт енотья маска. Профессор ходил из угла в угол и кричал в трубку телефона:
– Да! Настоящие еноты. Сами пришли. Наверное, наступает конец света, животные выходят к людям! Как всё это волнующе и интересно!
– Ничего себе интересно! Миру придёт не мур, миру придёт котец, то есть конец! Это ужасно. А меня так никто и не погладит, – ругался я.
Профессор закончил восхищаться закатом цивилизации и обратился к нам:
– Малыши, вы такие хорошие! Небось голодные. Давайте я вас рыбой накормлю. Придётся уступить вам отдельную комнату, вы, еноты, любите простор. Я буду заботиться о вас. Жаль, что Лаки не познакомится с вами. Он такой хороший. Не понимаю, как я мог дать ему испорченный самолёт. Без вот этой детали.
Гляжу – а это та самая лишняя деталь, которую я выбросил, пока улучшал кошколёт. Так вот оно как – значит, я не всегда умнее профессора? Кто бы мог подумать?!
Я! Я мог.
Вот именно, больше – никто. Мой человек положил деталь на шкаф и взял в руки нашу с ним общую фотографию. Мы оба на ней так здорово получились, потому что радостными были. Ещё бы! В тот день мы изобрели луч улучшения.
Профессор смотрел на фотографию и хлюпал носом. Я думал – простудился, а он… он плакал. Я больше не мог на это смотреть и уже собрался уходить, как и обещал друзьям, но… Мой человек взял меня на руки, снял с моей мордочки повязку и погрозил пальцем:
– Лаки, проказник, больше никогда так не делай! Не исчезай. Это я виноват и мой глупый самолёт.
– Нет, это не вы! А я! Оказывается, Лаки тоже иногда ошибается! Простите меня, профессор, – кричал я.
Моя котячность не выдержала слёз! Я нарушил правило номер один: «Не заговори с человеком своим».
Мне полвечера пришлось объяснять профессору, что он говорит с котом не потому, что сошёл с ума, а потому, что я не мог не заговорить с ним, – растрогал он меня. Потом мой человек налил всем нам чай в большие кружки. Я рассказал ему о своих приключениях, и тут не выдержали еноты. Им ужасно хотелось поболтать.
– Так вы останетесь жить у нас с Лаки? – спросил профессор, накрывая нас одеялками.
Ай оттянул кармашек на своей жилетке и улыбнулся:
– Здесь сидит Комар Львович. Утром мы должны отнести его в лес. Уж комаров-то человеки точно не хотят заводить.
– И вы не вернётесь? – Мне казалось, что вот он, конец света.
– Вернёмся и других с собой приведём, – хихикнул Вредина.
И он не пошутил. Теперь у нас часто собирается большая компания енотов. И мы с профессором ходим к ним в деревню, вместе рыбачим. Ещё я очень плавать люблю и вас научить могу. А ещё мы кормим витаминами всех енотов, чтобы они жили долго и радостно. Я в енотиковой шокле веду уроки правильного питания и кошачьей литературы. Сказки всякие придумываю. А ещё, а ещё…
А ещё тебе пора ужинать.
Точно, я не ел уже целых сорок минут! Мне очень нужны вон те две сосиски!
Зачем две?
Сейчас Мурка в гости придёт. Не мышками же заводными даму угощать. Я ей расскажу, как стал знаменитым котом-енотом!
Ты это уже в который раз рассказываешь?
– Сейчас на когтях посчитаю…
У тебя когтей не хватит.
Ну и ладно. Зато у меня друзей много: и профессор, и Мурка, и ты, дорогой автор.
Кстати, что ты хотел сказать, когда писал эту книгу?
Ничего.
Надо быть мудрее, мурррее и добрее?
Может быть, и так.
А что ещё?
А что ещё – пусть читатель сам решит и напишет вот на этих строчках.
___________________________________________________________________
___________________________________________________________________
___________________________________________________________________.
