— А где Мёрнер? — поинтересовался он.
Члены новоявленной «Группы А» смущенно переглянулись.
— А кто такой Мёрнер? — несколько растерянно спросил Йельм.
— Здесь совсем недавно был один человек, — сказала единственная в группе женщина, черноволосая, с гётеборгским выговором. Первые морщинки, проступившие на ее лице совсем недавно, судя по всему, нисколько не смущали их обладательницу. — Но он ушел.
— Похоже на него, — спокойно заметил Хультин, тяжело опустился на стул и укрепил на своем большом носу маленькие очки. — Вальдемар Мёрнер, начальник отдела Государственной криминальной полиции и официальный глава группы. Он хотел произнести небольшую вводную речь. Ну что ж, посмотрим, может быть, он вернется.
Йельм с трудом мог себе представить, что этот щеголеватый эффектный мужчина с неизменно спокойным голосом был грубым футболистом. А тот тем временем продолжал:
— Хорошо, все вы знаете суть дела. Вы — подразделение, получившее, за неимением лучшего, название «Группа А». Вы непосредственно подчиняетесь Государственной криминальной полиции, но будете весьма тесно сотрудничать со Стокгольмской полицией, прежде всего с ее отделом уголовных преступлений, который находится здесь за углом, на Кунгсхольмсгатан. Место преступления, по крайней мере, на сегодняшний день — Стокгольм. Ваше преимущество в том, что вы, независимо от звания, не подчиняетесь тем, от кого получаете помощь, будь то Стокгольмская полиция или Госкрим. Это дело имеет наивысший приоритет, как говорят в полицейских сериалах. Поскольку вас отобрали из различных округов по всей стране, думаю, вы вряд ли знакомы друг с другом, поэтому начнем с представлений. Меня, как вы знаете, зовут…
Хлопнула дверь, и снова вошел давешний незнакомец, потный и запыхавшийся.
— Вот ты где, Хультин. Я везде искал тебя.
— Да-да, — подтвердил Хультин. — Вот твоя «Группа А».
— Хорошо, очень хорошо, — торопливо проговорил Вальдемар Мёрнер, подошел к столу и встал в ту же самую позу, положив руку на диапроектор. — Да, господа. И дамы. Итак, вы отобраны в особое подразделение, состоящее из шести человек, пяти мужчин и одной женщины, и я исхожу из того, что комиссар Хультин уже информировал вас о ваших обязанностях. Я буду краток. Безопасность нашего государства требует от вас остановить этого безумного серийного убийцу, пока он не пустил кровь всем власть имущим. Вы, и только вы, можете встать у него на пути. Да. Именно так. Да. Я вижу, что вы молоды, честолюбивы, увлечены задачей и понимаете, каковы ставки в этой игре. Пусть же игра начнется. И да хранят вас ваши ангелы-хранители.
Он вышел из комнаты так же стремительно, как и вошел. Разинутые от удивления рты снова закрылись. Ян-Улов Хультин прищурился и осторожно потер уголки глаз над очками.
— Итак, теперь вы все понимаете, о чем идет речь, — спокойно произнес он. Постепенно вокруг стола расцвели улыбки. Потребовалось некоторое время, чтобы до сидящих окончательно дошел ненавязчивый юмор Хультина. — Продолжим с того места, где мы остановились. Итак, меня зовут Ян-Улов Хультин, я работаю здесь уже много лет, непосредственно подчиняясь известному на всю страну бывшему начальнику Государственной криминальной полиции, чье имя теперь не положено упоминать. Как раз сейчас на его место назначен новый глава, с новым названием должности начальника Государственной криминальной полиции, дающим также статус генерального директора. Но бог с ними, с полицейскими званиями. Представьтесь, пожалуйста, справа налево.
Такой резкий переход вызвал некоторое замешательство. Наконец отозвался полноватый лысеющий мужчина лет пятидесяти, сидевший в малом лекционном зале крайним справа. Он тихонько постукивал ручкой по столу в такт своим словам.
— Хм, меня зовут Вигго Нурландер, и я единственный из присутствующих, кто работал с этим делом с самого начала. Меня перевели сюда прямо из Стокгольмской уголовной полиции, находящейся здесь за углом. Можно сказать, я попал сюда самым коротким путем. Вижу, что я еще и самый старший. Конечно, за исключением мэтра, Яна-Улова.
Хультин слегка кивнул, не изменившись в лице. Было очевидно, что они довольно хорошо знают друг друга.
Рядом с Вигго Нурландером сидела женщина.
— Меня зовут Черстин Хольм. Как вы уже наверняка догадались по моему произношению, я с побережья Северного моря. Я работала в уголовной полиции Гётеборга всю свою взрослую жизнь. И даже немного дольше.
Следующим был самый младший и самый миниатюрный член команды — темноволосый парень, на вид чуть за тридцать. Он произносил слова четко и ясно.
— Меня зовут Хорхе Чавес, и до вчерашнего дня я был единственным брюнетом в полицейском участке Сундсвалля. Обещаю, что после моей работы не останется никаких вопросов. По-видимому, здесь представлены все меньшинства. Как я вижу, даже герои.
Он многозначительно посмотрел на Йельма, сидевшего рядом. Йельм несколько раз моргнул, прежде чем к нему вернулся дар речи. Боковым зрением он успел поймать тень улыбки на губах Хультина.
— Я оказался здесь благодаря безрассудству, а не героизму, и время покажет, будет ли эта работа для меня наградой или наказанием. Меня зовут Пауль Йельм, я из полиции Худдинге. Вы, конечно, не могли пропустить в газетах и последних выпусках новостей мою замечательную фотографию времен ранней молодости.
«Вполне прилично, с учетом обстоятельств», — подумал он и почувствовал, что вспотел от волнения, из-за чего частично пропустил представление следующего говорящего. Мужчина слева от него был очень похож на финна, на несколько лет старше Йельма. Худой и высокий, невероятно светловолосый, с белоснежной кожей. Йельму вспомнился Марти Вайнио, бегун на длинные дистанции, ставший потом политиком-консерватором. Акцент у соседа слева был почти не слышен, но, в сравнении с Чавесом, все же присутствовал.
— Арто Сёдерстедт, отчасти финн, — лаконично представился он. — Или скорее швед финского происхождения с финским именем, данным по ошибке дипломатичной матерью. Прибыл из участка Вэстерос в распоряжение начальника Государственной криминальной полиции сегодня утром.
Оставался всего один человек, настоящий великан, небрежно одетый, мускулистый, но с жировыми складками, которые накапливаются при приеме анаболических стероидов, если не сочетать их с регулярными тренировками. Йельм убеждал себя не делать далеко идущих выводов, исходя из первого впечатления.
— Я Гуннар Нюберг из полицейского участка Нака, — объявил Гуннар Нюберг из полицейского участка Нака. Всеми ожидаемого продолжения не последовало. Вместо него слово взял Хультин.
— В вашем распоряжении пять комнат: мой кабинет, этот — как он называется? — лекционный зал, именно здесь мы будем проводить наши «летучки», и еще три помещения. Три комнаты, по два человека в каждой, так что группа будет работать время от времени попарно. То есть никаких особых изменений. Предлагаю разбиться на пары следующим образом: Нурландер и Сёдерстедт — комната 302, Хольм и Нюберг — комната 303, Йельм и Чавес — комната 304. В каждой комнате два письменных стола, два телефона, один телефон экстренной связи, два мобильных и все необходимое компьютерное оборудование. Сам я расположусь в комнате 301, а этот зал не что иное, как комната 300. На вашем столе лежит карта, где подробно отмечены места преступлений. Теперь, если с организационными вопросами все, я попрошу Нурландера представить нам обзор особо важных деталей. После этого я распределю задания. Прошу тебя, Вигго.
