отдых.
Встречали гостей мы с дедом и Прохором у распахнутых ворот, предварительно расчистив место для их автомобилей. Свой «Лесснер» я пока припарковал на соседней улочке.
Кортеж оглушительно просигналил ещё в начале улицы, вероятно перепугав всех соседей. Родня добиралась из Новгородской губернии на своем транспорте. Вполне возможно, что в целях экономии.
Людей, как и багажа, было немало.
Впереди ехал приземистый внедорожник, видно что отполированный, но уже замызганный дорожной грязью. За ним автомобиль попроще, а замыкающим дребезжал фургончик, явно предназначенный для слуг.
Машины остановились и из-за руля выскочил водитель, быстро кивнул нам в знак приветствия и рванул к задней двери, распахивая её.
Оттуда появилась отнюдь неизящная женская ножка в атласной зеленой туфле. Она задергалась и следом разнесся капризный высокий голос:
— Виталик, ну помогите же маме!
Хлопнула другая дверь и выскочил наследник. Виталик обладал комплекцией никак не подходящей этому имени. Здоровенный, в основном благодаря отличному и явно бесконтрольному питанию, парень неловко попытался вытащить свою родительницу на свет, но ему пришлось прибегнуть к помощи водителя.
Мы безмолвно наблюдали.
Когда Авдотью Павловну извлекли, то патриарх тихонько крякнул, а я чуть не присвистнул. Объемы тетки стали ещё больше, чем я помнил.
Её наряд лишь усугублял картину. Весь в складках, рюшах и подобных элементах, придающих дополнительную полноту. Платье напоминало абажур, натянутый не по размеру. К тому же всё это неустанно колыхалось, словно огромное желе.
Я слегка опешил от вида этого колосса.
Лука Иванович натянуто улыбнулся и выдавил:
— Добро пожаловать в особняк Вознесенских.
Графиня, прежде чем ответить, оценивающе взглянула на дом и окружающий его сад. Разочарованно поджала губы, но тут же опомнилась и расплылась в змеиной улыбке:
— Дядюшка, как же я рада вас видеть! А это кто у нас тут? — она перевела на меня взгляд и сделала вид, что пытается вспомнить: — Неужели? Александр, душенька!
Я сразу же понял, что мы не подружимся.
Подобная фамильярность, конечно, была допустима. В редких случаях, с позволения и только среди очень близких людей. Но всё равно, называть «душенькой» взрослого мужчину…
Виталик за этим наблюдал с таким флегматичном видом, что стало ясно — такое обращение для него было привычным.
— Доброго вам утра, тетушка, — я взял себя в руки и подобающе поклонился.
Авдотью Павловну слегка перекосило и она прищурилась, отыскивая насмешку в моем тоне.
Из второй машины выскочили дети. Двое мальчишек-погодок лет пяти, столь похожие, что я сначала подумал про близнецов. Но они просто были одинаковы подстрижены и одеты.
За ними вышла их мать. Молодая и симпатичная женщина, но с таким уставшим лицом, словно они добирались с Камчатки, а не из соседней губернии. Бледность и стройность её походила на ту, которой добивались все придворные аристократки. Но тут было видно — не от хорошей жизни.
— Елена! — строго окликнула её графиня и резким кивком указала на детей, которые уже принялись носиться вокруг машины.
Женщина ловко перехватила сыновей и нежно взяла за руки, подводя к нам. Взгляд её, обращенный к детям, сразу потеплел. Несмотря на то, что её наряд был гораздо скромнее, выглядела она в нём на порядок благороднее своей свекрови.
В фургоне были двое хмурых слуг слегка бандитского вида и румяная пышная горничная, которая с простодушным восторгом оглядывалась вокруг. Судя по всему, такой большой город она видела впервые.
— Рот закрой, Дашка, ворона залетит, — буркнула графиня, достала откуда-то из складок веер и стала яростно им обмахиваться.
— Да, ваше сиятельство, — девушка совсем не обиделась, исполнила неуклюжий реверанс и продолжила поглядывать по сторонам, но уже исподлобья.
Все были в сборе и мы представились. Точнее этим занялась Авдотья Павловна, совершенно проигнорировав правила этикета.
Я же вспоминал всё рассказанное дедом об этом семействе.
Виталий Сергеевич, наследник и единственный сын почившего графа Сергея Ефимовича Вознесенского. К военной службе его не привлекали по причине слабого здоровья. Глядя на него, я невольно задался резонным вопросом, чем же он настолько болен. Имел страсть к лошадям, по причине чего в имении была большая конюшня. Такое увлечение стоило дорого.
Елена Васильевна, в девичестве Рыжова, была выдана замуж по давней договоренности родителей. Рыжовы были губернскими промышленниками и имели баронский титул. За дочь они дали весьма большое приданое, чтобы та имела возможность стать графиней, когда Виталий возглавит род. Её мнение при этом не особо учитывалось. Да и насколько я знал, отдали её совсем юной девицей, едва стала совершеннолетней.
Внуки графини, Ник и Мик, то есть Николай и Михаил, воспитывались на дому. Тетка категорически не хотела отдавать их в гимназию, считая что там только испортят прирожденных дворян. С виду мальчишки были обычными, с любопытством всё осматривали и искренне улыбались мне и деду.
Слуги Игнатий и Панкратий, словно их по именам подбирали, как я понял выполняли множество разнообразных задач. Водителя звали Тарас и, судя по всему, он занимался лишь этой работой. Ну а Дарья была личной горничной графини, которая мельком объяснила, что девушку та великодушно облагодетельствовала, забрав из деревни.
Семейство проследовало в дом, слуги начали таскать тяжеленные сумки и сундуки. Порыв Прохора им помочь я остановил, помотав головой. Здоровые мужики сами справятся, нечего старику надрывать спину.
Это не укрылось от бдительного взора тетушки. И она снова на меня прищурилась. Но благо промолчала.
Я отдал распоряжения куда поставить автомобили, закрыл ворота и тоже пошел в особняк.
Там уже стоял шум и сверху доносились грозные крики графини.
— Витюша, не трогай, тяжелое!
— Остолопы, осторожнее с вещами! Хоть одна царапина и велю вас выпороть, так и знайте!
— Ник, не надо кушать это…
— Елена, займись своими детьми!
Причем паузы она почти не делала, выдавая всё единым потоком. Я остановился в холле и задрал голову, глядя на верх лестницы. Ко мне тихонько подошел Лука Иванович.
— Как думаешь, Саша, — задумчиво спросил он. — Перекрытие выдержит?
Я увидел улыбку на его лице и тоже усмехнулся. Как она только умудрилась туда подняться? Может останется там хотя бы до вечера…
Но мечтам было не суждено сбыться. Что-то громко упало, затем послышались тяжелые шаги и голос тетки уже ближе:
— Что же, пора обедать.
Мы с дедом одновременно кинулись в разные стороны. Он к гостиной, а я под прикрытие кухни. Честно говоря, меня это крайне развеселило, так что во владения Прохора и зашел, хохоча.
Слуга понуро сидел на табурете, теребя в руках полотенце.
