ты в каком смысле подумал? – хитро прищурилась знахарка. Не дождавшись моего ответа, она улыбнулась. – Стоек ты дед Макар, стоек. Уж сколько я рук поотбивала охальникам всяким. Нельзя же женщине с кем попало путаться, а знахарке так или иначе приходится иметь дело с голыми мужиками. А ты, даже несмотря на охоту, руки распускать не стал. Молодец, – сказала знахарка и с серьёзным видом кивнула, впрочем, тут же смазала всю серьёзность навязываемой ситуации лукавой улыбкой, – Хотя почувствовать себя желанной даже древним старцем, ох и лестно для женской сути!
Меня отчего-то бросило в жар, запоздало выскочила табличка:
Внимание! Получен дополнительный вариант награды: навык «Сопротивление соблазну». Получено одно очко развития. Текущий уровень развития 2/25.
После бани залезть на печные полати мне оказалось на удивление легко, я даже сам удивился. Откуда-то из-за печи донёсся голос Маланьи:
– На живот ложись, – внезапно она оказалась совсем рядом и протянула мне кружку, – И на-ка вот зелье выпей, оно расслабиться поможет, а после и поворожу немножко.
Пришлось перевернуться под настойчивым взглядом юной знахарки, после чего выпить протянутую мне кружку с каким-то пахнущим травами настоем. Хотя куда уж больше расслабляться, чем после бани, я просто не понимал. Знахарка опять куда-то пропала, а тело моё слушаться меня потихоньку перестало. Что странно, мысли были ясными, а шевелиться не мог совершенно: ни рукой, ни ногой, ни одним пальцем, даже веками хлопнуть не мог.
– Дед Макар, ты не переживай, всё хорошо будет, – поспешила успокоить меня вернувшаяся знахарка, – Я только глазки тебе закрою, чтоб у тебя глаза не пересыхали, а то ты сейчас даже моргнуть не сможешь, – девушка своей тёплой мягкой рукой смежила мне веки, и продолжила объяснять, – Сейчас мы будем выгонять из тебя всю накопившуюся дрянь, а потом и память восстановим. Восстанавливать память – это дело непростое, но возможное, тут главное знать, как к этому подступиться. Моя бабка знала и меня научила. Для начала мы тебя разомнём, – оповестила меня девушка о своих намерениях и принялась за массаж.
Тем временем меня немного поправили, видно неправильно как-то лежал, и полили какой-то жидкостью, скорее всего, маслом. После этого Маланья стала активно меня растирать своими нежными и неожиданно сильными руками, а после и мять начала, поначалу было неприятно и даже больно, но потихоньку стало становиться легче, и я уже едва не засыпал. Меня перевернули на спину. Ох, ты ж, неудобно-то как! Это ж я всем своим хозяйством сейчас перед девчушкой сверкаю. А она, знай себе, старается, растирает меня, трёт, мнёт. Голый, да перед девчонкой молодой совсем, но это бы ещё ничего, это уже было, а вот то, что она меня ещё и щупает, и мнёт вовсю… Ядрёна кочерыжка, а я ещё и пошевелиться не могу, чтоб прикрыться, значит. Что ж за издевательство-то? Хотя приятно, очень приятно, тут не поспоришь…
Проснулся от резкого хлопка в ладоши. Веки открыл сам, не пришлось просить о помощи. Хм, какое-то смутное воспоминание вертится по этому поводу, даже не воспоминание, а тень от него. Вертится, но наружу так и не выходит, зараза. Зато подняться сам я уже не смог.
– Вставай, дед Макар, чего разлёгся-то, или ты меня активно пытаешься соблазнить, демонстрируя себя во всей красе? – ох и остра же девка на язык, тяжко придётся мужу её, терпеть этакую язву. Девушка помогла мне подняться, что-то после её массажа меня совсем разморило, шевелиться удавалось с большим трудом. Девушка же продолжала говорить, – Подразмяла я тебя немножко, иголочки тоже свою работу сделали, теперь их вынуть надо.
Сильные, хоть и девичьи, руки меня приподняли, и я с ужасом увидел, что всё моё тело превратилось в подушечку для булавок. Я больше походил на ежа или дикобраза, нежели на человека. Всё мое тело было истыкано иглами. За что ж меня так-то? Я даже не сразу расслышал, что говорит Маланья.
– …иголки-то эти здорово помогают телу восстанавливаться. А если эти иголочки ещё и в спину воткнуть, то и для памяти будет дюже полезно. В живот и грудину всё больше для общей очистки организма. Тебе это тоже было сильно нужно после той дряни, что ты в себя заливал. Но ничего, сейчас всё из живота вынем, а потом в спину воткнём, глядишь память и вернётся.
Знахарка сноровисто вытягивала из меня иглы, перестав отвлекаться на разговоры, а я, с ужасом глядя на эту процедуру, никак не мог понять, зачем она меня разбудила, если могла вначале их вынуть, повернуть меня и снова воткнуть. Зачем-то же ей это было нужно? Шоковая терапия? Стоп! Что это за мысль была? Откуда у меня всплыло это в сознании? Что я могу об этом вспомнить? Вроде как лечение страхом, если я ничего не путаю. Хотя откуда мне знать, путаю или нет? Иголки тем временем все вынули, меня перевернули на живот и… И я ничего не чувствовал. Если иглы куда и втыкались, то я ничегошеньки в этом месте не ощущал. Или же знахарка мне на нервах играет? Минут пять-десять ожидания и ехидный голос травницы поинтересовался:
– Ну как, спужался? Хотя запаха нет, видно, не так уж и страшно было, раз даже ветров не пустил, при расслабленных-то мышцах. Ты не серчай, дед Макар, но тебе поспать надобно.
Мягкая, но сильная девичья ладонь придавила мою голову к полатям, и я уснул, как в омут упал. Очухался же от того, что меня трясли за плечи.
– Ну? Как себя чувствуешь? – поинтересовалась знахарка после того, как ей всё же удалось меня растолкать.
Я прислушался к своим внутренним ощущениям. На мой взгляд, нынешнее пробуждение было гораздо лучше предыдущего. По крайней мере, я не ощущал себя уже такой дряхлой развалюхой, как совсем недавно. Нет, желание прыгать и танцевать не
