— Я выполняю заказ, — пояснила девушка, не отрываясь от работы.
Джек наградил ее пронзительным взглядом.
— Некоторые люди могут удивиться, почему Джерри Девлин оставил дом и все свои сбережения тебе, а не сыну.
— Наверное, заключат они, это потому, что Джек Девлин не потрудился приехать домой, когда это было необходимо. Но пересудов не возникнет. Никто не узнает. Мы все уладим, прежде чем у кого-то появится повод для сплетен.
Джек смотрел, как ее пальцы ловко управляются с разогретым металлом. Он представил, как эти пальцы касаются его тела. И тела отца. Джек поморщился.
— Ты ему никто по крови, — продолжил он. — Молодая, красивая женщина. Чем не повод?
Джек заметил, как она напряглась. Он ждал ответа. Секунду, две, три.
Клео медленно отложила инструменты в сторону, сдвинула защитные очки на лоб и подняла глаза. Ни вины, ни страха не было в ее взгляде. Просто откровенная злость.
Хорошая реакция.
— Что ты имеешь в виду? — Клео четко произносила каждое слово, как будто говорила с непослушным ребенком.
Ее щеки пылали. Теперь во взгляде девушки отразилась еще и неподдельная боль. Джек получил ответ. Он почувствовал небывалое облегчение, но не подал виду. Он принял решение.
— То, о чем ты подумала, — ответил мужчина. — И это еще одна причина, по которой я хочу остаться. Уничтожить на корню любые слухи.
— Это смешно, — сверкнула глазами Клео. — Те, кто знал Джерри и знает меня, никогда бы не подумали ничего подобного. Мнение остальных меня не интересует. Они могут судачить о чем угодно. — Девушка вернулась к работе. — И ты тоже. Деньги — это одно, но то, что ты… — Она замерла. — Еще одна причина, чтобы остаться?
— Я не уеду, пока все не улажу.
В гараже повисла тишина.
Джек не двигался с места. Он снова ранил ее, снова сделал ей больно. Он сидел, засунув руки в карманы джинсов, и молчал, хотя давно задолжал ей свои извинения. Если бы Джек сделал хотя бы шаг вперед, если бы приблизился даже на волосок, он бы пропал.
— Мне не нужен здесь ассистент, — сказала наконец Клео. — И если ты не уйдешь через секунду, то я за себя не отвечаю.
Не поднимая глаз, Джек встал и вышел на свежий воздух. В горле пересохло. В груди словно ком встал. Кожа горела. Он оперся рукой о стену и сделал пару глубоких вдохов, прежде чем направиться в дом.
Джек сел на старый кожаный диван. Когда они были моложе, он и Клео, то много времени проводили в этой самой комнате. Смотрели кино, играли в компьютерные игры или слушали музыку.
Джек подложил под голову подушку. Долгое время слово «ответственность» отсутствовало в его словаре. Мужчина не был уверен, что сейчас он готов взвалить ее на свои плечи. Но план, возникший в голове, был предельно прост.
Остаться на несколько недель.
Помочь Скотту разобраться с делами отца.
И уехать.
О да, все просто. Джек взял со столика телевизионный пульт и нашел спортивный канал. Крикет. Что ж, отлично.
Следующее, что он услышал, был телефонный звонок. Но к тому времени, как Джек успел что-то сообразить и оторваться от дивана, Клео уже ответила. Он посмотрел на часы. Прошло два часа.
Джек едва сдержал разочарованный вздох. Отлично. Клео видела, что он, как зомби, завис у телевизора. Мужчина пересек комнату и подошел к книжному шкафу, но так и не выбрал книгу, которую ему хотелось бы почитать. Да и вряд ли сейчас удастся сосредоточиться.
Солнце осветило серебряную шкатулку у стены. Сгорая от любопытства, Джек достал ее и поставил на столик перед собой. Внутри оказался фотоальбом. На обложке были выгравированы золотом цифры «21». Сердце Джека невольно сжалось.
Он ненавидел себя за то, что пропустил совершеннолетие Клео. В тот день Джек послал ей огромный букет роз. Единственный раз, когда он хоть как-то дал о себе знать. Теперь он сможет увидеть, как она отпраздновала такое важное для нее событие.
— Ты проснулся. О…
Джек поднял глаза и заметил Клео. Кажется, она уже не злилась.
— Если это личное…
— Я принесла альбом сюда после смерти Джерри. Сначала я хранила его у себя в комнате. Никто еще не видел эти фотографии.
— Даже отец? Но почему?
— Я хотела, чтобы ты был первым.
Джека словно обдало жаром. Просто воображение разыгралось, говорил он себе. Разве можно усмотреть что-то скрытое в ее словах?..
Было ли что-то гораздо более глубокое во взгляде этих голубых глаз? Клео и Джек всегда были близки. До тех пор, пока однажды Клео не превратилась из угловатого подростка в симпатичную девушку. Неожиданно Джек перестал понимать ее. И себя. Братские чувства переросли в нечто опасное. Джек проводил много времени с приятелями и девушками его возраста, пытаясь воспринимать Клео как младшую сестренку…
Она тем временем, кажется, пришла в себя и выпрямилась.
— Это не мои снимки, Джек, твои.
У Джека перехватило дыхание. Все это время она хранила воспоминания о нем.
— Но зачем ты это сделала? — спросил он. — Я думал, ты все сожгла.
— Нет, — вздохнула девушка. — Я наивно полагала, что ты вернешься домой.
Все это время Джек считал, что Клео испытала облегчение, когда он уехал — ведь он превратил ее жизнь в ад. И ему казалось, что она давно забыла его.
Неужели он все неправильно понял? Но ведь Джек прекрасно помнил, какой была реакция Клео, когда он поцеловал ее в ту последнюю ночь. Ее губы дрожали, а в глазах отражался ужас.
— Теперь я не так наивна, — произнесла девушка и села рядом с ним. Джек ощутил тепло ее тела, когда она потянулась за альбомом.
На первой странице располагалась большая фотография их троих. Отец, большеглазая юная Клео, которая смотрела на молодого Джека Девлина. Сколько раз Джек мечтал вернуть тот день и начать все сначала.
— Вы так похожи с отцом, — улыбнулась Клео.
— Да, наверное. — Но Джек вовсе не об отце думал. Он листал страницы альбома и понимал, как прекрасна была Клео даже в шестнадцать лет. Эти потрясающие голубые глаза светились счастьем. Казалось, они улыбаются.
Улыбаются ему.
Как он мог не замечать этого? Все потому, что был слишком занят собой.
Он поцеловал ее тогда на прощание и уехал. Ради ее же блага. Может быть, сейчас Клео выросла, но отношения между ними все равно невозможны — по разным причинам. Семья, обязанности.
Джек не был готов ни к тому, ни к другому. Только поэтому он не собирался заводить роман с Клео. Джек предпочел бы сгореть в аду, чем снова причинить ей боль.
— Замечательные снимки, Златовласка. Спасибо тебе.
— Но я сделала это для себя.
