грудь сковывает боль. На глазах снова наворачиваются слезы и катятся по щекам, и я быстро их стираю.
Он никогда не просил меня выйти с ним на сцену. Ни разу.
Как же паршиво.
Я сижу в кофейне со ста двадцатью тремя долларами на банковском счете, сплю на диване Хейзел, пока Джейми в городе, а мой бывший движется только вперед.
Я гляжу в окно, и тут за стеклом вижу глаза Джейми. Серьезно? Кажется, вселенная специально подбирает худшее время для наших встреч.
Я опускаю голову, надеясь, что блики на стекле спрячут мое лицо. Может, если притворюсь, что не заметила его, он просто уйдет…
Нет. Я украдкой поднимаю взгляд. Он у дверей кофейни. Он их открывает. Черт. Может, он просто зашел за кофе.
Нет. Он идет ко мне.
Глава 9. Джейми
ОНА СИДИТ за столом у окна и трет глаза, пытаясь скрыть слезы. Это зрелище меня пугает, и во мне включается инстинкт защитника. Я тут же захожу в кафе и оказываюсь прямо перед ней.
Наши взгляды встречаются.
– Это потому, что я увидел тебя в полотенце?
Пиппа быстро вытирает слезы и растерянно моргает.
– Нет, – безрадостно смеется она. – Это даже не попадет в рейтинг моих самых стыдных моментов. – Она откашливается и выдавливает улыбку. – Все в порядке.
Мне больно видеть ее такой. Это ужасно.
– Скажи, почему ты плачешь, – говорю я и складываю руки на груди.
– Я в порядке, – повторяет она, не глядя мне в глаза.
Пиппа тянется за телефоном и за сумкой, собираясь уходить.
Я нависаю над ней, уперевшись ладонями в стол. Я сейчас выгляжу как агрессивный мужлан, но мне нужно знать, почему она плачет, чтобы это исправить.
– Рассказывай, – практически рычу я, и она замирает.
Она придвигает ко мне телефон и нажимает на «Плей».
На экране этот идиот Зак Хэнсон, с которым она встречалась в старшей школе. Он поет на сцене вместе с другой женщиной.
Я вопросительно вскидываю бровь.
Ее глаза загораются яростью.
– Он бросил меня месяц назад, а сейчас уже стоит на сцене с кем-то новым. – У нее снова наворачиваются слезы. Мне хочется убить этого парня за то, что он с ней делает.
Я снова смотрю на лицо этого тупого ублюдка на экране. Значит, они еще совсем недавно были вместе. В школе он был тощим, и сейчас, хоть я и не могу рассмотреть его фигуру под курткой, он кажется мелким. Уверен, я сильнее.
– Хватит плакать, – командую я.
– Я пытаюсь, – она судорожно вздыхает. – Я сейчас в полной заднице. У него новая лучезарная муза, а я, как неудачница, ночую на диване у сестры и умоляю взять меня на работу. – По ее щеке скатывается очередная слеза.
Я машинально поднимаю руку, но вовремя успеваю остановиться. Какого черта? Я что, собирался смахнуть ей слезу? Я сажусь напротив нее. У меня трясется коленка, пока я прикидываю, что с этим делать.
Меня бесит этот парень. Как же он охренительно меня бесит! Его безвольная рыхлая рожа, которая так и просит кулака. Вратари обычно не вступают в драки, но, если бы на завтрашней игре он оказался со мною на льду, я бы не задумался ни на минуту.
И только потом до меня доходит то, что она сказала про диван у сестры.
– Так сними собственное жилье, – говорю я.
Она смотрит на меня с раздражением. Это хорошо. По крайней мере, она перестала плакать. Пусть лучше злится, чем грустит. Не могу смотреть на грустную Пиппу.
– В Ванкувере дорого. Я хочу найти что-нибудь поближе, чтобы сразу приехать, если буду тебе нужна.
Я замечаю, что она сказала «если буду тебе нужна», и мне это нравится. У меня по спине пробегают мурашки, и я хмурюсь еще сильнее.
– Тебе лучше пойти домой.
– Я не могу. – У нее снова перекашивается лицо, и я паникую. Она объясняет, что ее сестра сейчас ведет онлайн-занятие по йоге. – Почему я вообще с тобой это обсуждаю? Все в порядке. Мне просто нужно выплакаться.
Меня бесит эта ситуация. Все мои мужские инстинкты требуют помочь ей и максимально облегчить жизнь.
– Переезжай ко мне.
Мы молча смотрим друг на друга. Я не знаю, как у меня это вылетело. Я не должен проводить с ней еще больше времени; я должен держаться от нее подальше.
Трудно держать ее на расстоянии, живя с ней.
Зато она прекратила плакать. Это уже что-то. Она с недоумением смотрит на меня.
При мысли о том, что она будет жить в моей квартире, у меня в груди словно развязывается тугой узел.
– Так и с Дейзи будет проще, – бормочу я.
Я вспоминаю, как она пела у меня в ванной, и мое сердце бьется сильнее. Может, если она переедет ко мне, я снова услышу ее пение.
Она сидит напротив меня и задумчиво кусает губу.
– Я не знаю.
У меня разгоняется пульс. Я представляю ее у себя в квартире, как она лежит на диване и читает книжку, а в ногах у нее свернулась Дейзи. Как она играет на гитаре, как раньше с друзьями в школе. По моей груди разливается тепло. Мне понравилось бы такое зрелище.
Наплевать, что это плохая идея. Я уже в это ввязался. К тому же все мои силы уходят на хоккей и на встречи с мамой, если я в городе. Я даже не буду с ней видеться.
И я не буду волноваться за нее, а это уже что-то.
– Тебе нельзя плакать на публике, – заявляю я. И снова выходит грубее и резче, чем хочется. Дебил. – Это непрофессионально. Ты переезжаешь завтра.
Я пытаюсь найти в ее лице намек на то, что она этого не хочет. Какие-то признаки страха или отторжения. Но вместо этого она расслабленно выдыхает, как будто от облегчения.
Сердце порхает у меня в груди.
Уголок ее губ слегка приподнимается, а взгляд смягчается.
– Хорошо, – кивает она. – Спасибо тебе, Джейми.
По моей спине пробегают мурашки. Мне нравится, как она произносит мое имя – так нежно. Мне нравится, как она смотрит на меня прямо сейчас, как будто я ей нравлюсь.
Я коротко ей киваю и встаю.
– Тогда завтра, – повторяю я.
Она кивает, вытирая потекшую тушь.
– Завтра.
В лифте мой пульс разгоняется, как в разгар матча. Я только что вставил кучу палок в отлично смазанные колеса своей жизни. Пиппа красива до безумия, и рядом с ней я просто теряю голову, но от такого острого предвкушения я не сгорал
