ж с ведьмой об этом поговорил и всё у нее выспросил. Так вот. Держись, Дашуня, за стул, если сидишь.
Глава 7. Наша истинность под угрозой?
У меня замерло сердце. Не люблю я таких предисловий, когда сказанные про стул слова предполагают как минимум два варианта развития событий — плохой и хороший. Нюансы можно не учитывать, потому как рассчитываешь всегда на худший. А в данном случае еще и не знаешь, что в нем.
Смирившись со своей истинностью, я совершенно забыла, что ее навела ведьма на Василису приворотом, а мне метка досталась по наследству от мертвого Кешки. Это мы так решили со Стефаном со слов его отца. Но оставалось несколько нестыковок, которые никак не сводились воедино. Особенно было не понятно, каким боком Алекс, убивший Стаса. Кусочки пазла получались яркими, но общей картинки не складывалось.
— Я сегодня пережил столько неприятных моментов, — тяжело вздохнул, будто жалуясь мне, Карл Людвигович, — что клокочущий смех моей закадычной подружки проглотил мимоходом.
— Понимаю, — буркнула я, надеясь сразу услышать, почему должна вцепиться в сиденье.
Однако инкуб изменил привычке выдавать итог и затянул паузу. Как это похоже на его сыночка, который обожает трепать нервы слушателям перед изложением своей сенсации. Несколько дней назад Стефан точно также рассказывал про нашу с Алексом истинность с долгим предисловием, за что хотелось очень-преочень сильно поджарить красавчика на огне. Я бы сейчас и Карла Людвиговича не пожалела, будь он рядом, а не в Москве.
— Всё, что я накопал в древнем фолианте про наведенную истинность, чистая правда, — продолжил тот через несколько секунд, казавшихся мне бесконечными. — И приворот такой существует, и действует эффективно, и сделать его может не каждая ведьма, — опять помолчал. — А Инге удалось. Это она сварганила по просьбе Верглигора за отдельную плату.
— Что? Смогла? Ничего себе! — у меня вытянулось лицо, и мой оборотень чуть не подавился блинчиком. Я прижала к губам указательный палец, призывая к молчанию, включила громкую связь и положила телефон на стол, чтобы Алекс послушал. Его тоже касается. — Молодец какая.
— Ничего сложного, оказывается, в этом нет, — фыркнул Карл Людвигович. — И ты осилишь. Так что не возводи ее в высший ранг. Ведьмы с определенным опытом это могут. Похоже, я неудачно выразился про не каждую, — прокашлялся. — В рецепте сложные ингредиенты, а в остальном чепуха, как сказала моя подружка. Главное вовремя кидать в котел траву и волчьи кости.
— А-а… — протянула я, показывая Алексу глазами на холодильник, когда тот постучал ногтем по дну опустевшей тарелки.
— И надо знать рецепт, который был описан в том же фолианте довольно подробно, — заявил инкуб. — Как его Инга нашла, ума не приложу, но нашла. Сдается мне, тут моя подружка темнит, потому как это ее собственный рецепт, попавший в древнюю книгу вместе с историей про спасшегося охотника. Возможно, даже помогала Инге варить, но ни за что не признается, старая ведьма. Впрочем, плевать.
— Значит, та самая? — не удивилась я, хотя считала, что легенда есть легенда, и улыбнулась, увидев оборотня, вновь жующего какое-то старое копченое сало, которое давно собиралась выбросить, да руки не доходили.
— Снять тоже не проблема, нужен отворот, — проигнорировав мой вопрос, Карл Людвигович продолжал. — Или смерть одного из заколдованных. Но! — опять бесячья пауза. — Приворот не перекидывается. Ни с кровью, ни с магией. Никуда. Нет у него такой способности.
— Да? А побочный эффект, о котором Стефан говорил? — я точно помнила о побочке, ведь именно здесь пазлы не складывались. Будто чего-то не хватало. Или один из кусочков был не из той картинки. — Мы решили, что с Кешки на меня или на Алекса с кровью попало.
— Я первый это предположил, сделав выводы из рассказа, — шумно вздохнул инкуб. — И ошибся. А эта суч… коряга кривая еще и ржет, — отозвался о своей подружке-ведьме. — Там было написано следующее, — зашуршал бумагой, перелистывая страницы. — Дословно. «Охотник, бросившийся в одиночку на двоих оборотней, уцелел потому, что на него перекинулась колдовская метка истинности с мертвого волка вместе с кровью».
— Я запуталась, — пробормотала я и пошла включать чайник, чтобы Алекс перестал давиться всухомятку бутербродом с засохшим салом.
— И меня сбило. Причем тут кровь оборотня? По идее умелый воин, обвешанный артефактами, мог пару волчар завалить. С трудом. Но мог. А обратиться в зверя не получилось бы. Время надо, сама знаешь.
Посмеявшись над глупостью инкуба (так сказал он сам, не мои слова), подружка пояснила, что не всем древним книгам надо верить безоговорочно. Некоторые фолианты по нескольку раз переписываются, и зачастую в них теряется правда, обрастая дополнительными деталями, которые домысливает писарь. А уж к книгам с трехсотлетней историей следует относиться тем более осторожно. Они вовсе в сказки превратились.
Потом дамочка рассказала (так как лично принимала участие в наведении истинности), как было на самом деле.
Прозаично. Если не считать магию и существ из мира ночи.
Охотнику просто повезло.
Карл Людвигович правильный вопрос задал себе про кровь оборотня. Оказалось, она ни при чем. Кто-то решил, что охотник не выжил бы, если б не колдовской приворот. На каком этапе эта чушь попала в книгу, уже не узнать. Может, изначально со слов уцелевшего. Вывод — мы с Алексом настоящие истинные.
— Постойте, постойте, — я чуть не уронила вскипевший чайник. — Здесь снова не сходится. Метка-то проявилась не сразу. Почему?
— Даш, извини, но ты сейчас тупишь, — недовольно произнес Карл Людвигович. — Забыла о проклятии Инги? Всё дело в нём.
— Нет, не забыла, но… — я поставила чайник на стол рядом с пустой кружкой Алекса и полезла на полку за банкой с молотым кофе.
— Из-за него стояла блокировка на твое эмоциональное состояние. Любовь Олега… — задумался инкуб, говорить или нет. Я почувствовала его нерешительность, которая, впрочем, длилась недолго. — Если она действительно была, — помолчал, слушая мое прерывистое дыхание, — не смогла пробить магию ненависти. Он всего лишь человек. А Алекс смог. Он из мифических. Сильнее.
Мне сразу вспомнилась наша первая встреча на лесной дороге, когда я во весь голос орала от горя, а потом спасала раненого оборотня. И каким независимым был тогда Алекс, потешавшийся надо мной — «довези по адресу, получишь
