он, словно считал по моему лицу, где я на самом деле была и чем занималась.
От одной мысли о случившемся меня охватила паника. Едва возбуждение спало и голове вернулась ясность ума, я тут же испытала чудовищный стыд вперемешку со страхом лишиться всего в одночасье.
— Относила бумаги, — соврала я, присаживаясь на свободный стул напротив моего стола. Я плотно сжала колени и уложила на них ладони, словно была студенткой на экзамене, которая вытянула несчастливый билет.
— Ланскому? — тон Никиты стал еще холоднее.
— Оставила у Лены, — не глядя на мужа, ответила я, — Ланского не было.
Услышав имя секретарши Михаила Игоревича, Никита немного успокоился, и я смогла выдохнуть. К тому же, врать не пришлось — я действительно уносила Лене документы в начале рабочего дня.
— Ты ревнуешь? — тихо спросила я.
Никита набрал в грудь воздух и собрался уже что-то сказать, но тут в мой рабочий закуток заглянула та самая Лена, которая, сама того не зная, помогла мне выпутаться из неудобной ситуации.
— Привет еще раз, — она мило улыбнулась нам с Никитой, а после обратилась прямо ко мне: Вика, Михаил Игоревич просил снять копии с твоего загранпаспорта. Принеси завтра, я буду оформлять для вас командировку.
Не успела я отреагировать, как Никита вскочил со стула так резво, что тот, скрипнув колесиками, откатился назад и стукнулся о стеллаж с документами.
— Какая еще командировка? — вспыхнул он, обращаясь к Лене, а не ко мне.
— В Брюссель. Виктория заявлена штатным переводчиком, — секретарь Ланского оставалась непоколебима. Профессиональная улыбка на ее лице даже не дрогнула. Мне бы ее самообладание, и, возможно, в лифте я смогла бы дать отпор боссу.
На короткое мгновение я окунулась в сладкие воспоминания и покачала головой сама себе. Не смогла бы. Я слишком хотела этой близости. И потому теперь возможность остаться наедине с Ланским в командировке могла обернуться для меня крахом.
— Я свою жену не отпускаю, — в Никите внезапно проснулись собственнические чувства, которых ранее я за ним не замечала.
— Никита, — я попыталась одернуть его, но он не обратил на меня никакого внимания и с новой силой набросился на хрупкую Лену.
— Моя жена никуда не едет. У нас маленький ребенок!
— Этот вопрос решен, Никита Дмитриевич, — Лена прожгла моего мужа ледяным взглядом, — Михаил Игоревич дает вам недельный отпуск, чтобы вы могли побыть с дочкой.
От негодования Никита поперхнулся слюной и закашлялся. Лена кивнула мне, напоминая о паспорте, и покинула закуток, пользуясь заминкой.
— Какого черта? — сквозь зубы выругался муж, когда ему удалось успокоиться.
Вздохнув, я взяла стакан и наклонилась к кулеру, чтобы налить воды мужу. И уже второй раз за день я попалась в одну и ту же ловушку.
Никита прижался ко мне сзади, и я уже пожалела, что купила это платье.
— Ты в последнее время такая другая, — пробормотал он, жадно изучая мое тело.
Я осторожно высвободилась из объятий мужа, пока никто из коллег не увидел нас. Надо же, как легко сказать «нет» мужу и как сложно остановить порыв Ланского. Впрочем, пыталась ли я?
— Какая? — сухо уточнила я, протягивая Никите стакан с водой.
Тот залпом осушил стакан и с интересом осмотрел меня.
— Сексуальная, недоступная, — в его словах слышался упрек. В отсутствии секса он явно винил меня, а я просто не могла заставить себя хотеть его после того, как нашла помаду на рубашке мужа.
— Я все та же, — отмахнулась я, подкатывая свой стул к рабочему столу, — Просто теперь я тоже работаю. И ты больше не можешь не считаться с моим мнением. — я кинула на мужа осторожный взгляд и заметила, как тот напрягся, — И моим желанием.
— Я тебя типа больше не завожу? — грубовато кинул он.
— Дело не в этом, — я отвела взгляд в сторону — туда, где виднелись столы других коллег. Где-то там сидела и Милана, которая колом встала посреди наших с мужем отношений. — Ты мне изменяешь?
Да, я спросила в лоб. Перевела на мужа взгляд в ожидании, что он скажет. Слова сами сорвались с губ, и я едва удержалась от нервного смеха. Сегодня я совершенно не владею собой.
— Что? — муж опешил, но, как только удивление прошло, вскинул руки к потолку, словно взывая к всевышнему, — Как ты могла такое подумать? Что за чушь, Вика?!
Нервничая, Никита завозмущался слишком громко, и мне пришлось шикнуть, приложив палец к губам, чтобы не привлекать ненужное внимание.
— Я видела эту стерву около тебя, — теперь уже я обращалась к мужу жестко, хоть и негромко.
— О ком ты говоришь? — Ник притянул свободный стул к моему и сел, обняв своими коленями мои колени.
— Об этой разукрашенной сучке Милане, — я прикусила губы и покосилась на коллег, щебечущих о чем-то вдали.
Никита наигранно рассмеялся.
— Она моя помощница, ей положено быть около меня, — он примирительно улыбнулся, поглаживая мои ноги. — Не нужно ревновать.
Ей положено быть около меня.
Настолько «около», что на рубашке отпечатывается помада? Что-то здесь не так, и я все еще чувствую дурой. Хоть и с собственным грешком, наработанным в лифте.
— В таком случае, тебе тоже не нужно ревновать, — сухо ответила я, — Я просто пересплю с твоим боссом, и мы закроем этот вопрос. В конце концов, это всего лишь моя обязанность.
Лицо Никиты исказилось раздражением. Он оттолкнулся и, молча ударив кулаком стену, вышел из моего закутка. Отлично! Вот и поговорили.
В чем-то муж был прав в своей злости. Если бы он знал, что произошло в лифте, он пришел бы в ярость от услышанного. Уговор был только на то, что я проведу ночь с Ланским. Ни о каких прелюдиях в лифте или где-либо еще речи не шло.
Где-либо еще…
Я откинулась на спинку стула и, закрыв глаза, прикинула, где еще в офисе есть укромные места. В кабинете Ланского невероятный панорамный вид на город. И огромный деревянный стол…
По телу понеслось тепло от мыслей о его теле, прижимающемся к моему. Его запах — тягучий, древесный — прилип к моей коже, и мне хотелось скорее снова прижаться к этому мужчине, чтобы его аромат не стирался никогда.
То, что он сделал со мной в лифте… Одной рукой! Мне казалось, будто мы играем в игру, и мне срочно нужно разблокировать следующий уровень, на котором я смогу получить больше.
«Это мы оставим на потом» — сказал Ланской, когда заметил, как я облизываюсь, глядя на его выпирающую ширинку. Будто члена никогда не видела. Впрочем, кроме Никиты, у меня действительно никого больше не было,
