Сюда, Ваше Величество, - Вилфрайд толкнул высокую дверь, и Диана остановилась у входа в длинный узкий коридор, мрачный и влажный. - Это королевские ходы. Когда-то король Эдмунд показывал мне их.
- Как вас нашли, Вилфрайд? – спросила она. – Почему именно вас назвали королевским бастардом? Несомненно, вы – талантливый актёр и певец, куда лучше, полагаю, чем был Эдмунд в молодости. Но разве вы уникальны?
- Вам не сказали? – удивился Вилфрайд. – Король Эдмунд оставил советнику Гормену записи. Все шесть сыновей были известны.
- Но их семеро.
- Их семеро, - подтвердил Вилфрайд. – Я не знаю, откуда появился этот Кэрант. Но я видел бумагу. Король Эдмунд указал всего лишь шестерых. Возможно, не нашёл седьмого?
- А может, считал, что он мёртв. Или не хотел допустить во дворец одарённого…
Означало ли это, что только седьмой сын был одарённым? Но как он здесь оказался? Ни Диана, ни тем более Вилфрайд не могли ответить на этот вопрос.
- Это ведь правда, что править будет тот, за кого вы выйдете замуж? – спросил вдруг актёр, останавливаясь у очередной череды высоких скользких ступенек.
Диана застыла. Она не знала, следовало ли ей – тем более, в таком виде! – блуждать по дворцу с одним из сыновей её покойного мужа, а уж отвечать на провокационные вопросы… Но Вилфрайд казался ей искренним. Впрочем, именно этот человек мог лучше всего разыграть искренность и остаться не у дел. Но как же хотелось ему верить!
- Да, - подтвердила Диана. – Вы совершенно правы.
- Не выбирайте меня, пожалуйста, - попросил вдруг Вилфрайд.
- Я вам настолько не нравлюсь? – рассмеялась Диана.
- Нет, что вы… Я буду отвратительным королём, Диана, - искренне ответил актёр. – Но готов присутствовать здесь и играть свою роль – роль шестого сына, - столько, сколько это будет нужно. Вот только я не верю в то, что во мне течёт кровь короля Эдмунда. Мы с ним давно знакомы, я не раз играл на частых представлениях, и, признаться, королю Эдмунду было всегда наплевать на то, что со мной случится через несколько часов после выступления.
- Вы хотите сказать…
- Жизнь актёра трудна, Ваше Величество, Кто знает, какие опасности могут подстерегать после следующего выступления?
Диана побледнела, но радовалась, что в полумраке этого не будет видно. Вилфрайд всегда казался ей милым беззаботным юношей, но она могла представить себе, что о нём думали королевские вельможи и какие желания бередили их умы. Возможно, не только женщин.
- Я уверен, Диана, что не могу быть сыном короля, - твёрдо ответил актёр. – Такие предложения не делают сыновьям. Даже если они после от них отказываются под страхом смерти.
- Но ведь вы живы.
- Я жив только благодаря вам, Ваше Величество, - вздохнул Вилфрайд. – Теперь главное не влюбиться в вас, правда? Чтобы не бередить душу дурными мыслями.
Девушка вздрогнула. В словах актёра было что-то опасное. То, на что он намекал – если она правильно расшифровала, - было в стиле Эдмунда. Ему нравилось издеваться над людьми, причинять им боль. Ему нравилось ломать чужие жизни. Несомненно, его любимый актёр должен был знать, чем заканчиваются сольные партии, исполненные едва ли не в личных покоях Его Величества. И хотя Диана не понимала до конца, как трактовать слова Вилфрайда, она чувствовала его облегчение. То, что король был мёртв, нисколько не разочаровывало его.
Но если Вилфрайд убил его, пытаясь избавиться от преследования? А король Эдмунд в последние часы жизни понял, что актёр может быть его сыном?
Диана почти поверила в свою версию, такую красивую, такую логичную… Возможно, это был шанс – сказать Вилфрайду сейчас о своих подозрениях? Разрубить узел интриг прежде, чем кто-то успел придумать что-то ещё?
Нет. Он не мог быть сыном Эдмунда. Откуда тогда появились остальные пятеро? Что за списки вёл её покойный супруг, столь многих осчастлививший своей смертью?
За размышлениями Диана даже не поняла, когда добралась до тюремных рядов. Вилфрайд отпустил её руку и отступил в тень.
- Я буду ждать вас здесь, - пообещал он. – И не стану мешать, Ваше Величество. Берегите себя, он может быть опасен.
- Спасибо, - благодарно кивнула Диана. – Я постараюсь не задерживаться.
Она выдохнула и двинулась вдоль тюремных рядов, пытаясь отыскать нужного ей человека, успевшего чудом появиться здесь.
Глава восьмая
- Стоять! - услышала Диана оклик, когда почти добралась до второго тюремного яруса. Смотритель, до этого спокойно сидевший на табурете у стены и считавший вслух заключённых, вскочил и преградил ей дорогу. Свет факела жаром коснулся её лица, и королева позволила себе одну из самых жутких улыбкой, которую одолжила у покойного мужа.
- Смеете препятствовать королеве? - оборвала она его вопросы и путанные извинения. - Сюда должны были привести заключённого. Не больше получаса назад, молодой мужчина. Где он?
- Третья камера, Ваше Величество. Но он буйный!..
- Дай ключи, - потребовала Диана. - Немедленно. И не мешай мне.
Камеры в основном были пусты. Лишь в седьмой и какой-то ещё, расположенной чуть дальше, томилось по нескольку человек, в некоторых узники находились в уединении. Кэрант тоже был один. Он вскинул голову, только заслышав шум, и встал с узкой скамьи - единственного предмета, находившегося в его камере.
- Ваше Величество, - он смерил Диану презрительным взглядом. - Надо же. Решили понаблюдать за тем, как сдохнет ваш пленник?
Он протянул руку, крепко сжал решётку, и девушка увидела, как медленно, капля за каплей, начинает таять металл. Вероятно, что-то сдерживало магию пленника, но он рано или поздно должен выбраться из тюрьмы. И тогда... Что тогда?
- Хорошо же здесь относятся к сыновьям Его Величества, - продолжил Кэрант. - Даже незаконнорожденным. Посадили, - он ударил раскрытой ладонью второй руки по прутьям, - как собаку в клетку, за бегство из дома баронессы, будь она неладна. Чем ж эти люди доказали свою принадлежность к королевскому роду, что моей демонстрации им было недостаточно?
- Вы очень красиво говорите, - отметила Диана, - как для крепостного. Даже если пытаетесь спрятать это за грубостью. И я не отдавала приказ запирать вас здесь. Король Эдмунд оставил список своих незаконнорожденных детей, и вы отсутствовали в нём. Мне сообщили об этом только сейчас.
- Я был домашним крепостным, - хмыкнул он. - И что? Мне теперь отрубят голову? Руку? Повесят? Застрелят?
Диана вздохнула. В его голосе звучал вызов. Никто не посмеет обидеть одарённого. То, что Гормен приказал запереть его здесь, уже было верхом наглости. Девушка даже представить себе не могла, чтобы кто-то так распоряжался судьбой королевского сына.
- Я пришла выпустить
