девушек. Наверное, пока Мелани там, остальное его не интересует. Я не понимаю, как можно проводить с ней все свое время. Они друг другу не надоедают? Вот мои родители надоедали друг другу. Может, у других все не так.
Вчетвером мы подходим к столу с едой и начинаем накладывать себе в тарелки мясо с сыром. Поднимая голову, я замечаю, как Колби открыто пялится на худенькую блондинку с короткими кудрями. Она держится за руку с Мелани. Я вижу ее впервые. Однако Колби очевидно знаком с девушкой, он драматично подмигивает ей с открытым ртом. Она отмахивается и отворачивается от него.
Брюс и Реми усмехаются.
– Все еще пытаешься расположить Ноэль к себе? – спрашивает Реми, качая головой.
Колби выпячивает грудь, все еще смотря на ту блондинку.
– Скоро она поддастся мне. Мое время пришло, парни.
Брюс, видимо, замечает мое недоумение и объясняет:
– Ноэль – лучшая подруга Мелани. Колби уже год как глаз на нее положил, а она его просто презирает.
Колби откусывает салями и говорит нам с набитым ртом:
– От ненафисти к любфи один фаг, друвифе!
Я толкаю его в плечо.
– Это отвратительно.
Он усмехается и кладет оставшийся кусок салями мне в тарелку. Я морщусь от отвращения и выбрасываю недоеденный кусок в мусорку рядом со столом.
– Может, ей блондины не нравятся, – Брюс двигает бровями. – Уверен, со мной она бы сходила на свидание.
Взгляд Колби резко становится стальным, и он смотрит на Брюса. Я его еще никогда таким не видел, даже с оппонентами на льду. Что самое настораживающее, он все еще отлично выглядит, даже с таким недовольным лицом.
Брюс поднимает руки вверх, чтобы показать, что он сдается.
– Чувак, я просто шучу.
Можно увидеть, как Колби расслабляется. Он накладывает еще еды себе в тарелку. Реми наблюдает за происходящим и хмурится. Наверное, он думает о том, какие же психи в его команде, а ему приходится быть капитаном.
– Ладно, пойдем поиграем в «Нинтендо», – говорит Колби, указывая подбородком в сторону дивана.
Я неохотно следую за ними. Но всю оставшуюся вечеринку я просто смотрю в телефон, отсчитывая приличное количество времени, чтобы попросить Брюса подкинуть меня до дома.
Глава 6
Митч
Я сижу в своей машине в полной тишине. Посмотрев на часы, я понимаю, что ровно через тридцать две секунды мне придется выйти из моего уютного автомобиля и зайти в здание, где находится офис моего психолога.
Я не хочу ворошить прошлое, копаться в старых чувствах и воспоминаниях. Почему нельзя просто двигаться дальше и забыть о прошлом? Зачем сыпать соль на старые раны?
Чертова терапия. Я фыркаю себе под нос.
– Пустая трата времени, – шепчу я, открывая дверь машины и выходя на улицу.
На макушку мне падает пара капель дождя. Конечно же сегодня идет дождь. Самая худшая погода – дождь зимой. Теплый дождливый день жарким летом – это всегда прекрасно, но ледяной дождь посреди зимы? М-да.
Я пригибаюсь и бегу в сторону здания. На одной из стен висит вывеска, на которой написано, на каком этаже каждый офис. Я заглядываю в переписку с терапевтом.
– Доктор Кертис, точно.
Прочитав вывеску, я поднимаюсь на третий этаж. С каждым шагом внутри меня растет тревога. Имя доктора Кертиса можно увидеть на табличке у первой двери на этаже. Перед тем как постучать, я глубоко вздыхаю.
Мужчина открывает мне дверь с теплой улыбкой на лице.
– Митч Андерсон, добро пожаловать.
Поприветствовав меня, он отходит в сторону, чтобы пропустить меня внутрь. Я снимаю свое влажное пальто и вешаю его на вешалку у входа.
– Присаживайся, куда тебе будет удобно, – говорит он мне, подходя к большому письменному столу в углу просторного помещения. Помимо стола, в центре комнаты также расположен диван, рядом два кресла. Весь офис оформлен в спокойных и холодных тонах. Диван серый, а ковер, устилающий пол, синего цвета. Даже фотографии, висящие на стенах, подходят по цвету – на них изображено океанское побережье. Если честно, я удивлен, что у него не играет какая‐нибудь дурацкая музыка, чтобы наверняка добиться успокаивающей атмосферы.
Диван выглядит довольно удобно, поэтому я решаю присесть на него. Доктор Кертис перебирает какие‐то бумаги, лежащие на столе, а затем берет планшет и присаживается в одно из кресел напротив меня.
– Как вы сегодня? – спрашивает он нарочито спокойным голосом.
– Нормально, – на самом деле не нормально. Меня все это жутко раздражает. Я мог бы сейчас быть в зале, тягать железо, посвятить это время тому, чтобы стать сильнее. Ну или мог бы тренироваться на катке в компании одного из тренеров. Но нет, я здесь, в этом идиотском синем офисе, болтаю с психологом.
У мужчины дергается уголок губ, будто бы он читает мои мысли и пытается не засмеяться.
– Расскажите немного о себе. Что‐то, что нельзя нагуглить.
Я откидываюсь на спинку дивана.
– Это сложно. Гугл расскажет практически все обо мне.
Он усмехается.
– Возможно, он скажет мне ваш рост, вес, дату рождения. Но уж точно не расскажет, что внутри.
– Да на самом деле очень даже расскажет. Он скажет, что я – злой хоккеист, который всегда получает штрафные и дерется.
– Это верно. Но это – всего лишь общественное восприятие. А как вы себя воспринимаете? Какие у вас интересы и хобби? Кто ваши друзья? Хорошие ли у вас отношения с родителями? На что вы злитесь? – Он выдерживает паузу, а затем продолжает: – Вот, что мне хотелось бы узнать. Настоящего Митча.
– Ладно, – начинаю я, раздражаясь еще больше, чем пять минут назад, когда я только вошел сюда. Этот мужик решил сразу перейти к делу. – Интересуюсь я хоккеем, мое хобби – хоккей. Большинство людей мне не нравится, – ворчу я. – Ну, думаю Брюс – ничего. Он наш вратарь. С родителями я не общаюсь. Вообще. Точка.
Мужчина что‐то печатает в планшете.
– Когда в последний раз вы говорили со своими родителями?
Я сжимаю челюсть и чувствую знакомую боль в висках. Пора бы уже ответить на его достающие вопросы и закончить это поскорее.
– Моя мама бросила нас, когда я был маленьким. Я не слышал о ней до тех пор, как не подписал контракт с НХЛ. Она позвонила и попросила денег, после этого я не отвечал ни на один ее звонок.
Доктор Кертис тяжело выдыхает.
– Мне жаль, что вашей мамы не было рядом, Митч.
Я безразлично пожимаю плечами.
– Да я ее особо и не помню.
– А что насчет отца?
– Он сидит в тюрьме с тех пор, когда
