уже имевших некоторый актерский опыт, и сам должен был начать довольно легко. Нам требовались простота, большой энтузиазм и яркое воображение – кто-то, кому бы вы поверили, что он бредит Звездными войнами. И Айрис, разумеется, обеспечила товар».
Речь шла о роли 12-летнего мальчика по имени Макс, самого молодого новобранца в летнем космическом лагере, где подростки постигали азы освоения космоса. Сюжет разворачивался на базе космического лагеря в Алабаме. Конечно, в атмосфере восьмидесятых другом Макса стал робот, который решил помочь ему осуществить его мечту и оказаться в космосе. После череды запутанных событий робот отправляет Макса с другими подростками в космос.
Это приятный и забавный фильм, приобретший дополнительные преимущества благодаря дебюту Феникса на большом экране.
Избегая искусственности и жеманства, мешающих другим молодым исполнителям, Феникс рос в каждой своей роли; стиль его игры становился все менее манерным, с периодическими выплесками внутреннего напряжения и скрытой силы, ставших со временем его визитной карточкой.
«Полагаю, дело было именно в благоприятном для творчества пространстве, созданном для нас родителями», – говорил Хоакин в интервью. «Они всегда побуждали нас к самовыражению. Мы проводили дни в разговорах и пении и всегда были перед публикой. Это не было тем, что считается «нормальным» взрослением. Мы пели в детских больницах, тюрьмах и подобных заведениях Центральной Америки. Затем мы переехали в Штаты и в какой-то момент начали петь на улицах Вествуда. Мы были теми пятью детьми, которые поют все эти песни перед толпой».
В интервью 2000 года он добавил: «Думаю, в очень дружной семье, где дети близки эмоционально и по возрасту, ты просто стремишься идти по стопам старших братьев и сестер. Ты просто перенимаешь то, что делают другие, даже если они просто слушают музыку, катаются на скейтборде или делают что-то подобное. Мы все пели, музицировали и были очень общительными. Родители всегда поощряли нас к самовыражению. Так что актерское ремесло показалось нам обычным делом».
«Он был очень открытым», – говорил Уайнер. «Ты даешь ему указания, и он без всяких колебаний их принимает. С одной стороны, когда ты в таком возрасте, это нормально, ведь ты не имеешь вредных привычек и еще не научился фильтровать, так что ты принимаешь условия игры и полностью посвящаешь ей себя. Но он, безусловно, талантлив».
Быть ребенком на съемочной площадке (ему было всего 12 лет), возможно, сложновато, но такие актеры, как Тейт Донован, Лиа Томпсон и Келли Престон, относились к Лифу как к младшему брату. В отличие от проблем Ривера, возникавших при съемках Семи невест для семерых братьев, Лифа никогда не дразнили за его воспитание, хотя будет справедливо сказать, что он рос в значительно менее напряженных условиях. Он сам присоединялся к шутливым беседам и был частью актерской команды и съемочной группы. В свою очередь, он с искренним энтузиазмом помогал другим проникаться сюжетом фильма, так что старшие актеры глубоко погружались в фантастическую среду картины.
«Они все обращались с ним прекрасно. Они любили этого ребенка. Общаться с кем-то, кто играл с такой фантазией, не представляло для них затруднений. Они взяли его под свое крыло, как младшего брата и сына», – вспоминал Уайнер.
Атмосфера была позитивная, и Уайнер вспоминает, что во время съемок у него не было проблем с Лифом – за исключением одного инцидента. «Он дает возможность получить правильное представление о Хоакине. Как я уже сказал, он был открытой книгой, в которую вы могли писать все, что пожелаете, а он трактовал это самым обаятельным и искренним способом. Снималась сцена в невесомости, и ему нужно было выйти из зоны сжатия, ведущей в грузовой отсек. Нам нужно было подвесить его на тросы, повернуть декорации на 90° и опустить его в грузовой отсек».
«В общем, он был подвешен на тросах в сорока футах над полом. Как вы понимаете, это было массовое производство, многие рассчитывали провести съемки как можно быстрее и переходить к следующим кадрам».
Однако молодой Хоакин потерял самообладание и отказался сниматься. «Он был в ужасе, и вот, счетчики денег крутятся, менеджер по производству считает время, а я просто пытаюсь поговорить с этим милым мальчиком, убедить его найти в себе смелость и согласиться пролететь по воздуху сорок футов, получив от этого удовольствие – ведь он должен был впервые увидеть чудеса космоса. Но каждый раз, когда я обращался к нему, он просто обливался слезами».
«Так уж случилось, что в тот день на съемочной площадке оказался Ривер, и пришел он именно в тот самый момент. У меня перед глазами стоит образ не знаменитого актера с большим творческим потенциалом, а старшего брата, обнимающего младшего. Он опустился на колени, и несколько минут они шептались. И эта уверенность, переданная Лифу старшим братом, а также тот факт, что Ривер проходил через многое, каким-то образом дали Хоакину нечто, за что он смог зацепиться, чтобы победить свой страх».
Уайнер продолжал: «Ривер встает, немного говорит со своим братом – Лиф смотрит на меня с какой-то долей решимости, я говорю: «Ты готов?», он кивает, и бац, он поднимается на сорок футов от пола и дает снять кадры, которые были нам так нужны, причем делает все красиво и без очередных слез. О чем бы ни говорили эти два мальчика, это придало второму смелость и силы, необходимые для съемки эпизода».
Хоакин назовет себя в этом фильме «толстым ублюдком», со смехом говоря, что его больше интересовал буфет на съемочной площадке, чем сам фильм. По его мнению, он набрал лишний вес и «продюсеры нервничали».
Во время съемок фильма Пикник в космосе Хоакин обнаружил, что соседняя съемочная площадка используется Майклом Джексоном. Подросток был рад с ним встретиться не только потому, что он, наверное, был самой известной на планете звездой в музыкальном мире, но и из-за того, что Майкл также был вегетарианцем.
«Есть кто-то похожий на меня! И я такой: “Эй, чувак, вот поваренная книга. С Рождеством”».
Видимо, это была Поваренная книга для людей, которые любят животных[8] – источник рецептов многих любимых блюд детей Фениксов. Один журналист сообщал, что видел, как подростки визжали от восторга, когда их мать открывала страницу 42, чтобы сделать их любимый чизкейк из тофу.
Фильм в конечном итоге принес 9,6 млн долларов – это был кассовый провал, учитывая примерный бюджет картины в 20 млн долларов. Вопрос, можно ли было эффективнее использовать молодого Хоакина в рекламе фильма, остается открытым. Так или иначе, нервничать по поводу того, каким образом продавать фильм, маркетологов заставила настоящая трагедия.
«Господи», – говорил Уайнер. «Надо признать, мы столкнулись с разными трудностями, в том числе с гибелью Челленджера в январе или феврале
