друга, стремительно сокращая дистанцию между нами, — Какого акумы вы тут забыли, людоеды⁈
— Сюда удобнее всего ходить, — пожимаю плечами я, — Близко и безопасно.
— А обо мне ты подумал, длинный идиот?!! — её почти трясет от бешенства.
— Нет. Зачем?
Вопрос совершенно логичный, Мичико мне никто, давняя знакомая со знаком минус, вечно пытающаяся чем-то поживиться за счет брата или его знакомств. Нельзя сказать, что она разбалована, но человек еще в том возрасте, когда молча перечисляемые ему деньги и оставленная полная свобода котируются за высшее проявление любви родителей и сообразные фантазии, рождающиеся на эту тему. К примеру та, в которой красавчик-брат, с которого не слезают родители, обязан прислуживать и ей. То, что старшие семьи Коджима просто откупаются от неугодного ребенка, не собираясь ту использовать даже для делового брака, пока проходит мимо сознания «королевы».
— Если вы сегодня же не подадите заявления о переводе — я вам устрою ад!! — сулит она.
— Ми-тян, нам совершенно плевать на твои угрозы, — едва ли не зевает Рио, — Просралась? Вали учиться, двоечница.
Он слегка кривит душой.
— Я в топе-3 лучших учеников, идиотина!! — бесится Мичико.
— Была… — равнодушно отмахивается блондин, — Сама всё понимаешь. А теперь прекрати трепаться и свали уже куда-нибудь. Натравишь на нас Энтаро-куна — я сломаю твой видик. Прощай сериалы.
Задницы и личика маловато, чтобы компенсировать мерзкий характер, но вот если у тебя есть американский видеомагнитофон, умеющий записывать передачи по таймеру — друзья у тебя будут. Много. Пусть и на корыстной основе.
Мичико всхлипывает и удирает, начиная реветь на ходу. Кажется, она еще и грозится чем-то.
— Ну вот теперь точно будут проблемы, — не испытывает сомнений Рио, делая кислое лицо, — У меня уж точно.
— Я это предусмотрел, — киваю я.
— Да? — мой друг слегка удивлен.
— Да. Заключая сделку с директором Тадамори, я добился, чтобы ты принимал участие в соревнованиях лишь если сам захочешь.
— Проще говоря, директор сделал ставку только на тебя, да? — тут же понимает блондин, хоть и начинает улыбаться.
— Только на меня, — подтверждающе киваю, — Я — звезда, а ты — пустое место. Обычный японский школьник с плохими волосами.
— Вот почему ты влез в мою работу с главой совета! — догадывается Рио, — Оттесняешь меня в тень, да, Акира?
— Знай своё место, смертный, — пытаюсь принять высокомерный вид.
— Сволочь, — почти под нос говорит он, а затем, внезапно приложив руки рупором ко рту, истошно орёт на всю школу, — Я ТЕБЯ ОЧЕНЬ ЛЮБЛЮ!!!
А ведь идёт урок. Приходится скрываться бегом. Приемлемый исход. У Рио нет тщательно структурированного сознания волшебника, лишь несколько родных психозов и маний, позволяющих ему учиться и работать с полной самоотдачей. Времени на отдых и закалку тела остается мизер, так что, пользуясь случаем, я смог слегка разгрузить его расписание. Эти гомосексуальные вопли, которыми он оглашает школу, пытаясь меня догнать — лишь свидетельствуют о его радости. О нем кто-то позаботился.
Все счастливы. Я молодец.
///
(около десяти лет назад)
Он сам не понимал, как умудрился поймать голубя, но удача привела мальчика в сильное возбуждение. Птица слабо трепыхалась в его уверенно сжатой руке, а он лихорадочно думал, что делать дальше. Получилось плохо.
День у маленького Рио не задался. Сначала были фотосессии. Две. Старые незнакомые тетки, вертящие его туда-сюда как куклу под неусыпным надзором мамы, сильно утомляли. От них удушливо пахло. Последняя, чересчур активная и постоянно улыбающаяся его матери, почти довела Рио до того, чтобы ткнуть ей пальцем в мерзкий глаз. Затем… затем его забыли покормить.
А потом просто оставили возле дома на этой детской площадке. Мол, мама с папой скоро приедут, жди.
И он ждал.
А тут попался голубь. Случайно. Он бы не стал ловить его специально, но глупая птица буквально поднырнула ему под пальцы в погоне за каким-то жучком. Теперь у Рио есть голубь!
…что с ним делать?
Вставить в жопу палку. Тогда у Рио будет голубь на палке. Его будет удобно носить. Хорошая идея.
Палка оказалась тут как тут, причем, прямо подходящая, с заостренным отломанным кончиком. Мальчишка подозревал, что задница голубя может оказать сопротивление, поэтому дополнительно обрадовался удобному инструменту. Однако, выполнить задуманное ему не дали. Кто-то, подошедший сзади, просунул руку Рио подмышку и толкнул птицу, позволяя той распахнуть крылья, а затем, заполошно ими захлопав, удрать.
Рио… огорчился. Развернувшись, он тут же ударил с размаху палкой мальчика, вызволившего голубя. Тот небрежно принял слабый удар веткой по плечу, а когда Рио замахнулся снова, быстро выдернул у него оружие.
— Не дерись, — сказал этот дважды вор, — Это некрасиво.
— Зачем⁈ — насупясь, выкрикнул обиженный Рио.
— Ты хотел сделать птице больно, — попробовал объяснить ему такой же как он ребенок, только черноволосый и серьезный.
Этот тоже будет говорить ему, что делать?!! Не будет такого.
Он кинулся драться!
Разумеется, пятилетний Рио драться не умел совершенно, но он очень сильно старался. За папу, за маму, за вредных старух, что мажут его разной вонючей дрянью, за то, что ему приходится много улыбаться на вспышки, потому что ему говорят улыбаться. За… за… за всё!
Он пинался, пихался, даже пытался кусаться, но не замечал, как паренек, на которого он напал, почти не получает урона. Тот скупыми движениями тела и рук отводил слабенькие замахи Рио, а попытку укусить себя в шею мужественно вытерпел, позволив ребенку с грязно-соломенной шевелюрой знатно себя облизать. Затем серьезный мальчик положил ему руку на ухо и толкнул, вынуждая потерять равновесие и шлепнуться на песок.
Большинство детей тут же бы разрыдались от обиды на весь этот несправедливый мир, но с Рио все было по-другому. Взвизгнув в неподдельной ярости, он набросился на врага с утроенными силами!
Это привлекло внимание голубиного вора. Черноволосый, получая тумаки, часть из которых была уже довольно чувствительна, внимательно наблюдал за впавшим в ярость Рио, подмечая, что несмотря на смешной возраст оппонента, чувства, которые потоком лились из соломоголового, были слишком уж взрослыми. Его терпеливости также способствовала парочка родителей, сидящих в обнимку на лавке метрах в сорока от происходящего, но взрослые, убедившись, что их ребенок контролирует ситуацию (или же просто слишком занятые друг другом), не вмешивались.
Однако, у организма Рио имелся очень малый запас сил. Ему было пять лет,
