мучила лихорадка, а раны на ногах загноились и причиняли нестерпимую боль, которую теперь не могло унять средство Ниры. Астидуступил настойчивым просьбам девушки и принял снадобье, но оно не принесло облегчения. К изнурительной боли прибавилось ощущение дурманящего полузабытья с вкраплениями пугающих бредовых видений. В недолгие периоды отсутствия Ниры Астид тихо стонал, закусив своё запястье. Еще один день в заброшенной лачуге на пустоши подходил к концу, а князя всё не было.
Братья Ниры, лучник Ажиян и крепыш Мангук, почти не заходили в хижину — предпочитали не видеть Астида, не ощущать тяжелого запаха гноящейся плоти. В редкие моментыпоявления парней Астид видел растущую досаду на их лицах. Они жгли снаружи костер, готовили на нем еду, много играли в какую-то игру — Астид слышал азартные восклицания братьев, сменяющиеся то смехом, то возмущенными окриками.
— Да где этот Жунбар! — Нира нервно ударила ладонью по колену.
Словно в ответ на её слова снаружи раздалось конское ржание и цокот подков о камни. Мужской голос произнес несколько слов, ему ответил Мангук. В голосе крепыша Астид услышал неподдельную радость и облегчение. Затем послышалисьзвуки неясной возни, беготни, что-то упало, фыркнула и застучала копытами лошадь.
— Что там происходит? — Нира обеспокоенно подалась к двери.
— Князь, — прислушавшись к звукам снаружи, ухмыльнулся Астид.
Нира вскочила, но полукровка удержал её за руку.
— Не выходи.
За стенами хижины происходило нечто странное — до ушей Ниры донеслись возгласы братьев, паракоротких вскриков, глухой удар в стену лачуги. Хилая дверь слетела с петель, и в проёме, подсвеченная предвечерним солнцем, возникла высокая фигура.
— Астид!
Гилэстэл сделал несколько шагов вперед, дневной свет рассеял полумрак хижины, и князь озадаченно уставился на девушку подле полукровки.
— Ваша светлость! — позвал Астид, и ослабил хватку. Нира тут же выдернула руку из его пальцев, и бросилась мимо князя наружу. Гилэстэл посторонился, проводив её удивленным взглядом.
— Ваша светлость, — полукровка подался к Гилэстэлу.
Голос Астида вывел князя из оцепенения. Он устремился к ложу, и, склонившись, стиснул в крепком долгом рукопожатии ладонь Астида.
— Астид! Неважно выглядишь, друг мой.
— Уверен, вы всё поправите, — выдохнул полукровка.
Полуэльф приподнял подол рубашки с заскорузлыми следами крови и осмотрел ноги Астида, обмотанные полосами ткани с желто-бурыми пятнами. Глаза князя под нахмуренными бровями потемнели.
— Я гляжу, тебя уже в саван обрядили? — чуть улыбнулся Гилэстэл, перехватив взгляд Астида, и поправил рубаху. Улыбка получилась натянутой, а во взгляде князя Астидуловил беспокойство. — Выглядишь, как трактирщица при ночном походе в нужник.
— Я готов стать и трактирщицей, если вернется возможность ходить, — пошутил полукровка в ответ.
— Эти вымогатели с тобой хорошо обращались? — князь кивнул в сторону двери.
— Вполне, — ответил Астид. — Они живы?
— Да, — бросил полуэльф и поднялся. — Надо придумать, как увезти тебя отсюда поскорее. Если бы я знал, насколько все плохо, то захватил бы снадобья и инструменты. Но я так торопился…
Гневный женский окрик прервал князя на полуслове.
— Что ты сделал с моими братьями?
В хижину вбежала Нира, держа наперевес меч брата.
— Отвечай!
Гилэстэл оглянулся на девушку, и, помедлив, направил ладонь в её сторону.
— Ваша светлость, — подал голос Астид. — Она спасла меня. И лечила.
— Я оценил плоды её усилий, — князя нехотя опустил руку. — Странно, что ты еще жив, с такими методами.
— Да как ты… — Нира возмущенно вскинула голову. — Да что ты вообще понимаешь в лечении?
— Понимаю побольше некоторых. Эти грязные тряпки, — князь ткнул пальцем в сторону Астида, — принесли вреда больше, чем сами раны. При таких травмах вы трясли его в старой колымаге? Считаешь, вы заслуживаете вознаграждения?
— Да! Он жив благодаря нам!
— Какая бойкая, — недобро усмехнулся Гилэстэл. — Вот благодарность, обещаннаятвоему брату за спасение Астида.
На пол под ноги Ниры со звоном брякнулся тяжелый кошель.
— А теперь отойди с дороги, девушка, мне нужно забрать моего друга.
— Сначала приведи в чувство моих братьев! — Нира направила меч в сторону Гилэстэла. — Или не выйдешь отсюда!
Полуэльф насмешливо скривил губы. Астид тоже не смог сдержать слабой улыбки.
— Ваша светлость, — позвал он.
Князь нагнулся, и полукровка тихо зашептал ему на ухо. Нира фыркнула, мысленно прочитав то, что сказал Астид князю. А Гилэстэл, выпрямившись, с удивлением несколько секунд вглядывался в лицо девушки. Астид видел, как Нира смутилась и опустила оружие.
— О чем я сейчас думал? — произнес князь.
Нира нагнулась, подобрала кошель, и, волоча за собой меч, быстро вышла.
— Что вы ей сказали? — спросил Астид.
— Объяснил, как привести в чувство ту шпану, которую она зовет братьями.
— Вам не кажется, что ей среди них не место?
Гилэстэл покосился на него.
— Нашел время для протекций, — покачал головой. — Тебе нужно думать о себе, а не о ней.
— Такие драгоценности крайне редки, ваша светлость. Упустите её сейчас — другого шанса не будет.
Гилэстэл задумчиво взглянул в сторону дверного проема.
— У меня нет времени на выяснение тайн, страстей и страхов этого семейства, — поморщился с досадой.
— Деньги, — сказал Астид. — Всё просто. Они любят деньги.
Ажиян, которого Нира привела в чувство и помогла подняться, отпрянул от подошедшего князя.
— Нира, — в голосе Гилэстэла слышалось раскаяние. — Я признателен за спасение моего друга. Вам всем.
— Тогда зачем братьев так отделал? — огрызнулась девушка.
— Я прошу прощения у них и у тебя, — князь покаянно прижал руку к груди. — В таком мире живем, все пекутся только о корысти. Я решил, что и вы такие же. Ошибся, с кем не бывает. А тебе отдельное спасибо за лечение Астида. Без тебя он, действительно, не выжил бы.
— Ха! — воскликнула Нира, возмущенно мотнув головой. — Сам еще недавно попрекал меня грязными тряпками и методами, а теперь глядите-ка!
— Погорячился, — вздохнул Гилэстэл. — И хотел бы попросить твоей помощи еще раз.
— Чего надо? — подозрительно покосилась на него Нира.
— Меня впечатлили твои лекарские приемы, правда. Я прошу тебя поехать со мной в Джезъян, и помочь поставить Астида на ноги.
Нира уставилась на князя с нескрываемым изумлением. Но лицо Гилэстэла было совершенно искренним, а мысли, текущие в его голове — полны раскаяния и тревоги за Астида.
— Твои снадобья и помощь очень бы мне пригодились. И я хорошо заплачу.
В глазах переглянувшихся парней, переставших трусить после покаянной тирады князя, загорелись алчные огоньки.
— Сестра, — Жунбар тронул Ниру за локоть. — Раз человек просит, что ж не помочь. Согласны, парни?
— Можно и помочь, — закивал Ажиян. Мангук, трогая набухающуюна затылке шишку, согласно что-то промычал.
— А сколько заплатишь-то? — спохватился Жунбар.
— Столько же, сколько вы получили за спасение Астида.
У Ниры округлились глаза. Ажиян переглянулся с Мангуком, который, делая вид, что потирает ушибленную
